Спасибо. Где мы, не знаешь?
Понятия не имею. Я вижу то же, что видишь ты.
Наши дроны-разведчики, как я понимаю, утрачены?
Правильно понимаешь. И не только они. На тебе даже бронежилета нет. Разве что в схроне что-то уцелело. Если, конечно, немцы его не обнаружили.
Максим осторожно поднял правую руку, ощупал грудь. Бронежилета из поляризованного углерита действительно не было. Нащупывалась какая-то нижняя рубашка и бинты под ней. Ещё гипс на левой руке.
Но самое главное ноги. Его ноги были прикованы к кровати.
Это плохо, подумал он. Бронежилет его спас, несомненно. Иначе повреждения, полученные им при взрыве, могли быть и не совместимы с жизнью. Даже с его.
Но теперь бронежилета нет. Значит, его сняли. Сам же он прикован к кровати.
Немцы, больше некому. И не просто немцы, а те, кому многое о нём известно. Неужто старина Йегер? Впрочем, может быть и не он.
Послышался звук открываемой двери. Твёрдые шаги. Двое.
Закрыть глаза? Да ну на фиг, будем встречать новости с открытыми глазами. Какими бы эти новости ни были.
Очнулись? раздался бодрый мужской голос. Это хорошо.
Говорили по-немецки.
Над ним склонились двое в халатах поверх военной формы. Эсэсовской и обычной офицерской полевой формы вермахта.
Вы меня слышите? осведомился эсэсовец. Было ему на вид около пятидесяти. Седоватые редкие коротко стриженые волосы. Чуть одутловатое лицо. Мясистый нос. Светло-голубые водянистые глаза. Идеально выбритые щёки и подбородок. Усики, за которыми, сразу видно, хозяин тщательно ухаживает. Хороший одеколон.
Меня зовут Пауль Кифер, сказал эсэсовец громко. Штандартенфюрер Пауль Кифер. Шеф военной полиции шестой армии вермахта, если это вам о чём-то говорит.
Говорит, говорит, подумал Максим. Мог бы тебе рассказать, что случится с твоей шестой армией под Сталинградом, но не стану. Пусть будет сюрпризом.
Не кричите так, оберст, поморщился Максим. Голова сильно болит. И тошнит. Вероятно, у меня сотрясение мозга. Это так, доктор? он перевёл взгляд на второго немца- ещё не старого, с худым уставшим лицом.
Верно, ответил тот. Вы медик?
Нет, но симптомы мне известны.
Я не оберст, сказал Кифер. Моё звание штандартенфюрер.
Это слишком длинное слово для моей больной головы.
Тогда просто шеф.
Уговорили, буду звать вас герр Кифер. Устроит?
Вполне. Откуда вы так хорошо знаете немецкий язык?
Учителя в школе были хорошие.
Диверсионной школе?
Обычной советской школе.
Простите, не поверю.
Ваше право.
Вы русский диверсант. Документов при вас мы не нашли, но я знаю совершенно точно, что он прервался, пододвинул к кровати стул, уселся, кивнул доктору. Можете идти, доктор. Я позову, если будет нужно.
Доктор коротко кивнул, ещё раз окинул Максима внимательным взглядом и вышел.
Не боитесь остаться наедине с русским диверсантом? насмешливо осведомился Максим.
У вас сломана левая рука, ключица и три ребра, сказал Кифер.- Ваши ноги прикованы к кровати и, поверьте, эти оковы не снять и не порвать. Даже вам. Так что я вполне спокоен. Кроме того, у меня под рукой мой верный люгер, он похлопал себя по животу, которым я, смею вас уверить, владею очень хорошо. Дёрнетесь получите пулю в ногу. Или даже две. Я внятно объясняю?
Вполне.
Замечательно. Итак, я буду спрашивать, а вы отвечать. И не лгите. Мне не хотелось бы выбивать
из вас правду. Мы в гестапо умеем это делать очень хорошо.
Наслышан, сказал Максим. Договорились. Только правда. Спрашивайте.
Ваше имя?
Максим Седых.
Звание?
Старший лейтенант советской армии.
Род войск?
Пехота.
Специализация?
Фронтовой разведчик.
Так я и думал. Ваше задание?
Моим заданием было испытание нуль-звездолёта. Прыжок за орбитой Юпитера на двадцать астрономических единиц и возвращение на Землю. Но что-то пошло не так, и я оказался в другом времени. Вашем времени.
Кифер рассмеялся. Он смеялся долго, со вкусом. Отсмеявшись, вытащил портсигар, достал сигарету, предложил раскрытый портсигар Максиму:
Курите.
Спасибо, не курю. Хотя уже подумываю начать. У вас тут все курят, просто деваться некуда от табачного дыма.
Советую, сказал штандартенфюрер. Хорошо успокаивает нервы. И думать легче. Так значит, вы из будущего?
Ага, подтвердил Максим. Оттуда. Две тысячи девяносто пятый год, если вам интересно.
Занятно. И как там, в будущем?
У нас всё хорошо. Советский Союз процветает. А вот у вас, немцев, дела плохи.
Что так?
Нация вымирает. Эту войну вы проиграли с разгромным счётом. А затем Слишком много эмигрантов с чуждой верой и культурой. Слишком мало знаменитой некогда железной немецкой воли. Размякли. Промышленность, извините, просрали в угоду продажным и безответственным политиканам и финансистам, обожающим делать деньги из воздуха. Плюс дали волю всяким лесбиянкам, педерастам и прочим извращенцам. Какая уж тут нация.
Какое-то время штандартенфюрер молча курил, рассматривая Максима. Левый его глаз был слегка прищурен от сигаретного дыма.
Потом он наклонился вперёд и сильно ткнул Максима кулаком точно в поломанные рёбра.
Максим был к этому готов, но всё равно скрипнул зубами.
Ах ты ж, сука, подумал он.
Я же предупреждал. Только правда. Если бы мне нужны были фантастические истории или сказки, я взял бы книжку. Но мне они не нужны. Ни в каком виде. Последнее предупреждение. Или вы говорите правду, или мы начнём допрос по-другому. Вы даже не представляете, насколько по-другому.