Правда, на вопрос "А что потом?" ни один арестант ответить не смог. То ли верили в справедливый мир, то ли не задумывались о столь отдаленном будущем. Или за спинами людей вроде Жильбера стоял кто-то еще ловко прячущийся и пока неизвестный.
У Илёр вырвал громкий протяжный вздох. Она открыла глаза и обвела сарай странным расфокусированным взглядом. Солерн терпеливо ждал. Видения прошлого, в отличие от пророчеств, иногда бывали дольно четкими. Если повезет.
Вижу, пробормотала ведьма, восемь человек. Два Жильбера и еще шестеро. Складируют и сортируют оружие. Фонари На столе карта
Какая еще карта? резко спросил Солерн. Мы ничего не нашли.
Они ее сожгли, когда вы стали стрелять
Что на карте?
План План города Кварталов вокруг дворца. Что-то отмечено, но не понять, что
Она смолкла. Ги не торопил ее в видениях время идет быстрее, и нужно просто подождать (как говорила ему Илёр, хотя она не всегда отвечала на его вопросы насчет ведьмовского ремесла). Глаза женщины мягко мерцали в темноте и двигались, словно она следила за перемещениями людей в сарае. Хотя почему "словно"? Именно их Илёр сейчас и видела.
Кто-то вошел, сказала она. Человек в плаще с капюшоном. Отдал Жильберу письмо. Жильбер читает Сжигает письмо.
Что за человек? Что в письме?
Человек лица не разглядеть. В письме В письме Плохо вижу Предупреждение! Их предупредили, что вы придете.
Ги вздохнул. О предупреждении он узнал еще на допросе. Неужто в ряды агентов просочился шпион? Проклятие, вот только его им и не хватало!
Человек уходит Мастер, вдруг сказала Илёр, медленно повернула голову к Солерну и уставилась на него пустым взглядом, устремленным в прошлое. Ги стало не по себе. Он был здесь. Не внутри, но рядом. Ушел до того, чем вы появились, она сморгнула, встряхнула головой и протерла глаза. Ну как, доволен?
Еще бы, черт подери! А ты можешь посмотреть на то место, где был мастер? Вдруг ты его увидишь?
Не увижу, раздраженно ответила ведьма. Я могу только ощутить его присутствие, и все. Теперь мы наконец поедем в Ре? Я устала!
Хорошо, сдался Солерн. Затея оказалась абсолютно бесполезной. Ну хотя бы долг перед ведьмой оплачивать будет регент.
«Но какого черта мастер торчал рядом с ними? подумал Ги. Если он должен был как-то нам помешать то почему ушел? Неужели почуял Николетти и так испугался?»
Старик, конечно, никому не внушал любви, но сумел бы он одолеть неизвестного мастера в схватке? У мастеров вообще бывают драки? И что они делают? Чем один мастер может угрожать другому?
«Встречусь с Николетти завтра во дворце и спрошу», решил Солерн.
2 декабря
Ги было двадцать девять лет, когда умер старый король. Солерн помнил, как под одиночные протяжные удары колокола даларцы стекались на Площадь Роз, и вскоре она стала похожа на море трепещущих черных шарфов, платков и лент. Генриха Льва, несмотря на крутой и свирепый нрав, в Байоле любили, и в день его смерти церкви были полны людей, свеч и поминальных даров.
По традиции Большая Матильда должна ударить столько раз, сколько полных лет прожил король в день кончины старого короля прозвучало шестьдесят четыре удара. Но сегодня, едва колокол отсчитал десяток прожитых Филиппом лет, на балкон над площадью вышел, или скорее выскочил, будто его пнули, мажордом Двора Его Величества. Он испуганно уставился на мрачную, молчаливую толпу и судорожно вцепился в эдикт о восшествии на престол,
словно в щит.
Следом за мажордомом на балконе появился мастер Николетти и занял позицию в самом темном углу. Последним к народу вышел герцог фон Тешен, и по толпе пробежал такой угрожающий рокот, что мажордом попятился обратно к дверям. Регент сжал его плечо и толкнул к перилам.
Это все выглядит как какой-то цирк, пробормотала Илёр. Вместе с Ги де Солерном она наблюдала за сменой власти через окно в эркере. Свита герцога и королевы толпилась в бывшем кабинете Генриха Льва; гвардейцы под командованием Турвеля заняли позиции у окон.
С великим прискорбием мы обязаны сообщить, заблеял мажордом, что Бог призвал помазанника сво
Туда этому выродку и дорога! И шлюху амальскую туда же с ее дядькой-трахалем!
Ги по привычке окинул площадь взглядом, выискивая крикуна. Над толпой поднялся согласный ропот. Оскорбительные выкрики мгновенно превратились в целый хор, а затем слились в единый гневный рык, от которого зазвенели стекла. Над толпой мелькнуло несколько ружей, и Солерн подался вперед.
Ты же не побежишь усмирять их лично? прошипела ведьма.
Герцог фон Тешен, ознакомившись с мнением народа на свой счет, вернулся в кабинет, схватил за локоть королеву Марию Ангелину с наследным принцем на руках и выволок ее на балкон. Байольцы, увидев ее величество и будущего короля, яростно взревели. Крикнув: «Гвардия, к бою!», капитан де Турвель кинулся на балкон, оттеснил герцога и встал между королевой и перилами. Стена дворца вокруг балкона ощетинилась мушкетами королевских гвардейцев.
Прочь! зашипел на капитана фон Тешен.
Амальская потаскуха! снова раздался глас народа. Чтоб вы все передохли! Вместе с вашим ублюдком!
Тихо!! заорал герцог. Турвель! Залп!