Его сын принц Эдриан, который стоял рядом, слыша разговор, обратился к нему:
Отец, позвольте отойти, я увидел нескольких старых знакомых, с которыми хотел бы побеседовать.
Император кивнул и взглянул на графа Вальдемара, пытаясь разгадать, что привело того на бал.
Мадам Антуанетта Брукс, любящая строгость, сегодня также была в праздничном одеянии. Узорчатое чёрное платье и изысканные украшения. С грацией она двигалась через зал, словно корабль в океане празднества. Её жемчужное колье великолепно оттеняло её бледную кожу. Пара пожилых мужчин с интересом скользнули по её полноватой фигуре. Для своего возраста старуха Антуанетта выглядела свежо и даже привлекательно. Дойдя до одинокого мужчины, стоявшим в отдалении с бокалом вина в руке, она остановилась рядом и обыденно произнесла:
Саймон, поднесла свой бокал с блистающим шампанским ко рту. Почему такое угрюмое лицо? Мы же на балу. Пора бы уже оставить заботы за порогом этого великолепного зала.
Саймон Беркли, не меняя хмурого выражения лица, посмотрел ей прямо в глаза.
Антуанетта,
сделал он глоток красного сухого. Не каждый может так легко забывать о бурях внешнего мира, находясь в этом, чуть не выплюнул он слова, вихре праздности. Но пусть будет по-твоему, постараюсь не омрачнять атмосферу.
Антуанетта улыбнулась в ответ, а затем приблизилась к уху Беркли и прошептала:
Что с мальчишкой? Нашли его?
Старик Беркли вздохнул, отведя взгляд от танцующих пар.
Как будто в воду канул. В том особняке нет ни единой улики, как и следов его ухода.
Старуха, задумавшись, предположила:
Может быть, он решил затаиться на месяц-другой? Чтобы притупить всеобщее внимание. А затем нанести удар?
Беркли нахмурился.
Если это так, то вряд ли мы успеем организовать наш план к зимней церемонии. Этот мальчишка может подпортить все наши дела.
Кстати, не видел Родгарда и Урлиха? смотрела Антуанетта по сторонам, вглядываясь в лица присутствующих аристократов.
Может, опаздывают?
На званный бал императора? приподняла с иронией бровь старуха.
Их разговор прервал Лорд Филипп ведущий сегодняшнего мероприятия, что подошёл к микрофону и произнес:
Дамы и господа! Пришло время для первого танца нашего бала. Прошу тех из вас, кто желает принять участие, выбрать себе пару и остаться на танцполе. Остальные же, милости просим отойти за черту и насладиться зрелищем в качестве зрителей. Ждем вашего изысканного исполнения на этой великолепной площадке!
Часть аристократов отошла за обозначенные линии, образовав вокруг танцпола квадрат наблюдателей. Оставшиеся пары стояли в ожидании.
Музыканты, расположившиеся на высокой сценической площадке, начали настраивать свои инструменты, создавая всеобщее предвкушение. И вот. Первые ноты зазвучали мягко и взлетели в воздух, словно нежные бабочки. С ними, пары начали движение, плавно и грациозно вливаясь в ритм вальса. Танцующие закружились, их движения стали частью музыкальной композиции. Юбки дам изысканно развевались, ловя свет люстр, партнёры вели их с уверенностью и лёгкостью. Весь зал погрузился в атмосферу гармонии, уносящую всех присутствующих в другой мир мир элегантности, страсти, искусства.
Беркли и Антуанетта стояли рядом, их старческие глаза были прикованы к кружившим парам на танцполе. Среди всего этого великолепия и красоты, ощущение времени для стариков будто остановилось, словно весь мир замер, а они остались наедине друг с другом.
Саймон с некоторым трудом сглотнул и повернулся к Антуанетте. Взгляд его старых чёрствых глаз стал мягче, он явно любовался ей.
Антуанетта, произнёс он с некоторой неуверенностью, Я никогда не говорил тебе но. Я всегда чувствовал к тебе особенное притяжение, больше, чем просто дружба или уважение.
Старуха медленно посмотрела на него, её глаза блеснули удивлением и грустью.
Саймон, ответила она тихо, Никогда бы не подумала, что услышу это от тебя. Но могу сказать, что всегда чувствовала то же самое.
В воздухе зала, насыщенном ароматами дорогих духов и звуками вальса, витала осязаемая напряжённость между Беркли и Антуанеттой. Глаза старика, мудрые от прожитых лет и видевшие не одну войну и подковёрную интригу, были полны грусти и раздумий. Сглотнув от волнения, он мягко произнес:
Какие же мы, оказывается, старые глупцы.
Антуанетта смотрела на него, не моргая, затем ответила с сожалением в голосе:
Согласна. Но, кажется, наше время ушло, Саймон. Ты ведь и сам это понимаешь.
Слегка кивнув, Беркли с тяжестью в голосе признался:
Каждую ночь я сожалел об этом. И буду сожалеть до конца своих дней.
Старуха смотрела на него с глубокой теплотой и пониманием и грустно ответила:
Как и я, Саймон как и я.
Старики направили взгляд к центру зала, не находя больше слов. Там, в самом сердце танцпола, среди пар, молодой мужчина и женщина двигались в такт вальсу. Их глаза сияли от некого, только им ведомого, предвкушения. С каждым шагом, с каждым вращением, казалось, что между ними протекает невидимая энергия. Всё вокруг было лишь размытым фоном для этой пары. Они чего-то ждали. Будто всё происходящее вокруг для них было лишь фарсом. И вот, композиция вальса достигла пика исполнения. Тогда эта танцующая пара услышала шёпот. Долгожданный. Приказной. Такой желанный. Голос Райана, прозвучавший где-то высоко, на крыше дворца, заполнил их разум, а сказанное затмило рассудок. Всего три слова, но сколько в них было власти