Бенедикт оперся на столешницу и наклонился ко мне. А мне потребовалось приложить максимум усилий, чтобы выдержать его взгляд. Воспоминание о вчерашнем еще слишком четкое, оно как заноза застряло у меня в груди, и я вынуждена переплести пальцы, чтобы скрыть дрожь.
Сейчас я объясню тебе, как все пройдет, тихо произнес король, и от его знакомого голоса, который звучал так непривычно, у меня побежали мурашки по спине.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слезы, и отчаянно заморгала, чтобы они не пролились. Если Бенедикт их и заметил, то проигнорировал. Выражение его лица ни капли не смягчилось. В отличие от вчерашнего дня, даже гнев не пылал у него в глазах. Он казался более спокойным. Но так ли это на самом деле или это всего лишь маска?
Я задаю тебе вопросы, невозмутимо продолжил Бенедикт. А ты отвечаешь. Если будешь говорить правду и расскажешь мне то, что я хочу знать, то мы управимся за десять минут и никто не пострадает.
Последнюю фразу он завершил зловещим подтекстом, и я сглотнула.
Но если ты мне соврешь Ладони Бенедикта на столешнице сжались в кулаки. Единственное свидетельство того, что его тоже тяготило происходящее. Если ты мне соврешь, то лишишься последних крупиц моего милосердия, закончил он.
Я услышала, как зашуршало платье Лиры, но так и не отважилась к ней повернуться. Вместо этого я сосредоточилась на Бенедикте, поймав его взгляд. Мы пристально смотрели друг на друга, его лицо все еще находилось очень близко к моему, а мне казалось, будто нас разделяли целые галактики. В течение шести месяцев мы все больше сближались, а затем мое предательство оторвало нас друг от друга, словно между нами никогда и не было ничего, кроме ненависти.
Любимый мужчина угрожал мне. Я не хотела верить, что он способен причинить мне боль, однако он так убедителен, что ничего другого мне просто не оставалось.
Ты поняла? спросил Бенедикт
неожиданно мягким голосом. И мое сердце моментально смягчилось, но я не настолько наивна, чтобы купиться на подобную смену настроения. Он пытался мной манипулировать. И, к сожалению, это работало, даже если я прекрасно все осознавала. Наверное, когда дело касалось его, я никогда не была такой сильной, какой должна быть.
Поняла, прошептала я.
Я до сих пор не имела ни малейшего понятия, сколько успел выведать Бенедикт. Нашел ли он кинжал под половицей в спальне. Промолчал в итоге Валериан или нет. Впрочем, возможно, это и не играло никакой роли. Я скажу правду, иного выхода все равно нет. Даже рискуя при этом самостоятельно шагнуть навстречу своей погибели время лжи прошло.
Но что, если и правда ничего мне не даст? Если он не поверит мне, потому что слишком сильно погряз в гневе?
Бенедикт глубоко вздохнул, так как ему тоже требовалось морально подготовиться к дальнейшему. Я почувствовала его запах, и голову захлестнули тысячи воспоминаний. О его теле под моим, о его пальцах на моей коже и его голосе, тихо что-то говорящем мне на ухо. О редком смехе Бенедикта и улыбке, которая предназначалась лишь мне одной. Обо всем, чего мне никогда не вернуть, если не сумею вновь завоевать его доверие.
Зачем ты хотела попасть в замок в качестве кровавой невесты?
Из всех возможных вопросов именно этот он задал первым. Наверное, худший из всех, поскольку я сама предпочла бы никогда больше не слышать ответ на него.
Я колебалась. Бенедикт прожигал меня взглядом. И скорее всего, с каждой пролетающей секундой сильнее сомневался в том, что мне можно верить.
Хотела тебя убить, в конце концов произнесла я, и Лира шумно выдохнула. Но
Почему? перебил меня он. Всего одно слово, однако голос короля теперь звучал не так, как раньше. В нем сквозила злость. Как будто мои признания уже сейчас подтачивали его самообладание, вновь заставляли маску пойти трещинами.
Потому что люди страдают под властью вампиров, тихо ответила я.
Лицо короля на миг исказила гримаса, но он быстро восстановил контроль над его выражением.
Значит, вы хотели меня сместить? делает вывод он.
Я не знаю. Тебя нужно было свергнуть, уклончиво откликнулась я. А мое сердце между тем сжималось на каждом слове.
А потом? требовательно спросил Бенедикт.
Я беспомощно пожала плечами:
Этого я точно не знаю.
Не делай из меня дурака. Ты не стала бы рисковать жизнью, не имея плана дальнейших действий.
Его слова задели меня за живое. Лишь в последние несколько дней я осознала, какой чертовски наивной была прежде. Всю свою жизнь. Задавала слишком мало вопросов. Довольствовалась заверениями, а не ответами. И сам факт того, что мой брат так легко смог меня обмануть, говорил о том, что я слишком сильно и безоговорочно доверяла своей семье.
План наверняка существовал, тихо признала я. Во всяком случае, по моим предположениям. Но меня никогда в него не посвящали.
Я саму себя ненавидела за то, что эта фраза была правдой. На мои вопросы родители просто отвечали: «Посмотрим, что будет, когда первый большой шаг останется позади». Однако чем больше я размышляла, тем яснее понимала, что они с Валем скрывали от меня больше, чем я осознавала. Гораздо больше. Обо всем, чего мне не требовалось знать, они умалчивали, и наверняка сюда относились и планы насчет того, что происходило бы после дня летнего солнцестояния.