Тот вдруг наклонился и поднял с земли красное яблоко.
Ох, демоновы вилы!
Выходи, Эйри, произнес мужской голос. Тебя же так назвали, верно?
Я не шевельнулась.
Вылезай, повторил мужчина. Иначе я позову повара, и вытаскивать тебя оттуда будет он.
В воображении сразу нарисовалась картина, как толстый Мабон протискивается между загонами и застревает там, только скалка сверху торчит. Это было бы смешно, если бы мне после такого не грозило четвертование вместо увольнения. Пряча серую косу, я выпрямилась и наконец увидела, кого так не вовремя принесло в авиарий.
Вот это я влипла
Тарен Силвейн самый красивый мужчина в академии. Лучший грифоний наездник, наверное, во всей стране. Лично знаком с королем и королевой. Благородного рода, богат, умен В общем, недостатков у него не было, одни достоинства. Его окутывал еще и легкий флер скандальности не только потому, что женщин он менял как перчатки, но еще и потому, что никто не знал, с чего бы такой многообещающий всадник, окончив Небесную академию, сюда вернулся. Все студенты жили одной мечтой попасть в столицу, служить во дворце, в легендарной Грифоньей страже. Это и почет, и богатство, и все что вздумается!
Но Тарен Силвейн ее бросил, покинул столицу и уехал обратно работать здесь преподавателем. Официально считалось, что он сделал это из чувства долга надо же кому-то обучать молодых наездников. В то же время все понимали что-то там, в столице, а может, и в самом дворце, случилось. Никто не знал, что именно, но какие слухи ходили ух!
Все это пронеслось в моей голове за миг. Каждая девушка в округе с ума бы сошла, если бы этот синеглазый красавец с безупречной улыбкой обратился к ней по имени. А мне, похоже, предстоит честь еще и быть выгнанной им из академии. Ну прямо повод для гордости!
Я одернула платье. Терять, кажется, уже нечего. Я даже не кухарка, а всего лишь младшая помощница повара. Без гроша в кармане и без знакомств. Поймана на воровстве. Повезет, если просто вышвырнут, а не в темницу отправят.
Наверное, без толку просить вас не говорить об этом Мабону, господин? буркнула я, даже не пытаясь выглядеть соблазнительно.
У негласного короля Небесной академии все окрестные красавицы в постели перебывали. Моей в прямом смысле слова серой внешностью его не купить. И стараться нет смысла.
Он окинул меня насмешливым взглядом.
Ты влезла в авиарий, где содержат самых злобных, не поддающихся дрессировке грифонов. И боишься какого-то там Мабона?
Никакие они не злобные! возмутилась я. Кормите их почаще, тогда добрее будут!
Этим, значит, ты и занималась? Задабривала их? мужчина многозначительно подкинул в ладони изрядно запылившееся яблоко.
Просто принесла им поесть. Кто-то же должен этим заниматься.
Их кормят три раза в день. И далеко не отбросами.
Им это расскажите, я отвернулась.
Зачем стараться что-то объяснять, если все равно моя судьба уже ясна?
Однако Тарен Силвейн не мчался звать повара и вообще не шевелился, только, прищурившись, смотрел на меня. Под этим пристальным взглядом я начала краснеть. Синие, как летнее небо, глаза задержались на моих серых, почти белых волосах, затем спустились к простенькому, такому же серому наряду. Я никогда не надеялась привлечь внимание Силвейна, но вдруг отчего-то стало стыдно за пятна на фартуке и истертый до дыр подол.
Мужчина сделал шаг ко мне. Неожиданно очнулся Кусачка и, оправдывая свою кличку, клацнул клювом прямо рядом с ухом Силвейна. Тот ловко увернулся и кинул своенравному грифону яблоко. Мгновенно раздался довольный хруст, и Кусачка снова исчез у себя в загоне. Предатель!
Силвейн бесстрашно оперся плечом на столб загона и засунул руки в карманы, продолжая со странным
выражением лица оглядывать меня.
С грифонами раньше имела дело?
Нет, господин, ответила я, неуверенно посматривая на него в ответ.
И хочешь сказать, ты лучше опытнейших наездников Небесной академии знаешь, что нужно тем, на кого уже давно плюнули? насмешливо поинтересовался он и обвел рукой авиарий, не оставляя сомнений в том, что имеет в виду.
«Нет», уже собиралась сказать я, но не успела.
Грифоненку надоело, что ему не дают яблоки. Он неумело, на неразвитых крыльях взлетел над загоном и бросился, выпустив когти из всех четырех львиных лап, на того, кого считал виновником отсутствия «десерта». То есть на Силвейна.
Сердце у меня екнуло. Еще не хватало обвинений в том, что я натравила грифона на преподавателя!
Но схватить, остановить зверенка я не успевала. Только выкрикнуть:
Закат, нельзя!
И тут случилось чудо. Грифоненок, уже готовый расцарапать симпатичное лицо Силвейна, неожиданно развернулся назад. Конечно же, для его слабых крыльев это оказался чересчур сложный пируэт. Закат, пискнув, неуклюже брякнулся на землю. Я бросилась к нему, но грифоненок гордо отвернулся и посеменил обратно к своему загону. Теперь уже с обиженным видом дескать, ну что за люди, даже отгрызть никому ничего не дали!
А Силвейн как стоял с засунутыми в карманы руками, так и продолжил стоять. Только синий взгляд стал суровее.
Ты дала ему имя, сухо сказал он.