Филип отсоединился. А я еще несколько секунд тупо смотрела на смартфон в своей руке. Ну что ж, вот и пришла пора понять, для каких целей меня наняли. А заодно и посмотреть, что же творится на хозяйской половине дома
Глава 3-4
В коридоре, где обитал Филип, царила такая темень, что мне даже показалось, будто сейчас резко наступила ночь. Но нет. Это просто на всех окнах, насколько я в темноте поняла, были задернуты специальные шторы, совершенно не пропускавшие дневной свет. Дверь в спальню хозяина дома я нашла практически на ощупь. И засомневалась: стучать или входить так, раз уж меня пригласили?..
Входи, Ангелина! услышала приглушенное дверью, пока раздумывала, стучать или нет. И оторопела.
Да, я не умею ступать бесшумно, как охотники или спецагенты в голливудских фильмах. Но и обувь у меня на ногах сегодня мягче, чем комнатные тапки. Как он меня услышал? Как узнал, что я стою у него под дверью?
Толкнув створку двери, я медленно переступила порог. Вернее, надеюсь, что переступила: внизу было настолько темно, что, даже если бы там была какая-то ловушка или сидел, скорчившись, человек, я бы все равно этого не увидела.
В комнате тоже были задернуты специальные плотные шторы. Но все равно было немного светлей, чем снаружи: горел небольшой, неяркий ночник. Его света как раз хватало, чтобы осветить небольшой столик у стены, часть самой стены и часть темной шторы. А так же какие-то пузырьки на столе.
Проходи, Ангелина, раздался скрипучий, как несмазанная телега голос с противоположного от ночника конца комнаты. Вживую, не из телефонной трубки, он звучал еще страшней. Прости, но тебе сегодня придется побегать. Приступ очень сильный, я не выдержу свет монитора компьютера. А нужно кое-что сделать. И мне должно прийти важное письмо. На него нужно будет ответить. И да, сегодня, кто бы ни явился, кому бы я ни потребовался, я не принимаю. Посетители могут оставить сообщение, а могут и так убираться к дьяволу, с неожиданной грубостью, так не вязавшейся с вчерашним Филипом, но очень подходящей к его сегодняшнему голосу, выдал мой хозяин. Я растерянно кивнула. А Филип, очень неожиданно после грубой фразы, озабоченно спросил: Позавтракать успела?
Я мотнула головой, постепенно успокаиваясь:
Нет. Твой звонок застал меня за одеванием. И я поспешила спуститься. Мало ли
Улыбку Филипа я, кажется, почувствовала кожей. Потому что увидеть точно не могла, не то у меня зрение.
Тогда иди и позавтракай. Я подожду. Силы тебе понадобятся. А потом возвращайся. Я кивнула и направилась на кухню. Но не успела даже переступить порог, как услышала скрипучий, предостерегающий голос Филипа: Ангелина, на территорию поместья никого не впускай, поняла? Как бы пришедшие ни мотивировали тебя это сделать. Просто не открывай калитку и все. Это важно!
Хорошо, я поняла, отозвалась через плечо растерянно. А потом неуверенно спросила: Тебе что-то принести?
Несколько секунд в комнате стояла удивленная тишина. Будто Филип не ожидал от меня такого. Но потом он попросил:
Если несложно, то крепкого черного кофе без сахара и сливок. Спасибо.
Я кивнула и отправилась на кухню.
Есть не хотелось. После всех ночных кошмаров я ощущала вялость и упадок сил. Было желание вернуться в свою комнату, забиться под одеяло и не вылезать оттуда до завтрашнего утра. Но я не могла позволить себе подобную роскошь. Как бы там ни было, а я находилась на работе. И именно сегодня Филип очень нуждался во мне.
Торопливо подбив болтушку из яиц, молока, тертого сыра и пряных французских трав, я плюхнула все это дело на сковороду жариться на медленном огне под крышкой, а сама поставила варить кофе. В первую очередь отнесу его Филипу, а там и омлет поспеет.
Когда я передавала Филипу чашку с горячим напитком, испускающим вокруг одуряющий аромат, наши пальцы снова встретились. И на этот раз я не вздрогнула, чем заслуженно возгордилась. А ведь пальцы Филипа были холодны как лед. Мне даже показалось, что он сам мелко дрожит от холода. Но сегодня меня это уже не пугало. И я не задавалась вопросом, почему он выбрал самый темный угол комнаты. Просто предложила:
Может, дополнительный плед?..
Спасибо, хрипло, но с едва уловимыми теплыми нотками в голосе выдохнул Филип, но он не поможет.
Нет так нет. Я убежала на кухню, опасаясь сжечь свой омлет.
День для меня пролетел как одна минута. Позавтракав и убрав за собой, я вернулась к Филипу и получила первые инструкции, что необходимо сделать. И закрутилось. Поначалу я бегала между спальней и кабинетом, радуясь тому, что надела легкие и мягкие туфли без каблука. Потом мне надоело, и я предложила Филлипу выход: я сяду с ноутбуком у него за спиной, чтобы свет экрана не раздражал ему глаза. Так работа обещала продвигаться быстрее.
Половину того, что я читала или печатала, что искала для Филипа в интернете, я не понимала. Уяснила лишь одно: мой работодатель
занимался антиквариатом. И у него было очень много клиентов по всему белому свету. Филип свободно владел английским и французским. Мне же приходилось прибегать к помощи переводчика, потом распечатывать набранное и давать Филипу на проверку. Тот, если и злился на мою безграмотность, молчал. Аккуратно исправлял все ошибки, потом возвращал мне документы. Я исправляла набранный текст и отправляла письма адресатам.