Правда в ваших словах есть, Юрий Викторович. Будем надеяться, до такого не дойдёт.
Разумеется. Я этого не допущу.
Это оказался пожилой мужчина с седой бородкой и лысиной, окружённой клочками белых волос. Он был одет в поношенные чёрные брюки и сине-серый пиджак возможно, лучшее, что нашлось в гардеробе у этого небогатого простолюдина.
Его привели ко мне в кабинет, я предложил присесть на диван, а сам взял стул и устроился напротив.
Итак, мне нужна информация, касающаяся проекта «чистое поле». Любая, сказал я, кладя перед собой копию газетной статьи. Я вам заплачу за предоставленные сведения. Это твоя статья?
Лыков взял листы бумаги, пробежал их взглядом и положил обратно:
Моя статься, ваша светлость, Лыков, хоть и стушевался во время телефонного разговора, но сейчас держался уверенно, словно привык иметь дело со знатными людьми. Что именно вы желаете узнать? Боюсь, кроме того, что здесь написано, мне нечего вам рассказать. К тому же это дела давно минувших дней. Прошло почти двадцать лет, а я стал слабоват памятью. Годы никого не щадят.
Я слышал, что раньше подобные статьи писали часто. А потом резко прекратили. Что случилось? С чем это было связано?
Ваша светлость, знаете ведь, как бывает. Прикажут об одном писать мы пишем. Потом велят о другом писать мы снова пишем. Мы, журналисты, материал не выбираем. Что редакция говорит, то и делаем. В нулевых очень уж популярная была тема про свето-эфирные бомбы. Вот и строчили о них все кому не лень. А потом интерес народа сошёл на нет.
Здесь написано, что была некая международная инициатива по уничтожению аномальных областей.
Так она и сейчас есть, ваша светлость. Французы инициировали в каком-то в общем, в семидесятых годах. Только пятьдесят лет прошло, а воз и ныне там.
В каком смысле?
Нет никакого прогресса уже давно. Да и откуда ему взяться? Думаете, если бомбами забросать аномальную область, демоны перестанут сюда лезть? Их и сейчас авиация иногда бомбит, а всё без толку. Выбросы продолжаются. Да и потом, если аномалии вдруг пропадут, откуда нам артефакты брать? Для империи это невыгодно. Знаете ведь, какие огромные деньги в бюджет поступают с добычи изменённых объектов? Тридцать лет назад, если не ошибаюсь, это была пятая часть государственных доходов. Так что проекты эти нерентабельны. На бумаге есть, а по факту кому они нужны?
Рассуждал престарелый журналист правильно. ОПКТЭ давно стали основой экономической мощи Российской империи, да и других государств тоже. Если кто-то попытается ликвидировать аномалии, это будет воспринято, как подрыв государственной экономики. Неужели князья Прозоровские действительно этим занимались? Они были настолько глупы?
Я чувствовал, что упускаю какой-то важный момент. Картина не складывалась.
В статье упоминается лаборатория моей семьи. Ты бывал там? Знаешь кого-то из тех, кто там работал?
Да, ваша светлость, бывать приходилось. Тогда ваша лаборатория занималась государственным проектом в области свето-эфирных бомб. Работали над увеличением их эффективности. Меня туда отправляли осветить данный проект.
Государственными?
Да, именно так. Доля государственных проектов всегда лежала на частных лабораториях и предприятиях, принадлежащих великим родам. Ваш род не был исключением.
И какие исследования в нашей лаборатории проводились?
Разные проекты были, ваша светлость. Свето-эфирные снаряды, приручение демонов, создание и усовершенствование артефактов, порталы на нижние слои
Порталы? перебил я.
Порталы, ваша светлость. В те времена над данным проектом работал много кто. Пытались создать проходы на нижние слои. Тогда наш император был воодушевлён этой идеей и выделял хорошие гранты на исследования. Только вот из этого ничего не получилось, проект свернули, как и многие другие. А над чем ваша бывшая лаборатория сейчас работает, я сказать затрудняюсь. Я давно не занимаюсь
ничем таким. Если что и пишу это статьи для садоводческих журналов, ваша светлость. Если хотите, дам вам телефон бывшего сотрудника лаборатории, но и он там уже не работает. Мы с ним последний раз лет десять назад общались, когда я ещё работал в газете. Он сейчас в Нижнем живёт.
Запиши мне его номер телефона, я перевернул бумагу той стороной, где был телефон самого Лыкова.
Пожилой журналист записал номер своего знакомого. Больше ничего путного он мне сообщить не мог, да и в той информации, которую я из него вытянул, было мало полезного. Тем не менее я всё равно заплатил Лыкову три тысячи и велел своему дружиннику отвезти старика домой.
А вот с сотрудником лаборатории Прозоровских пообщаться было интересно. Удивительно, но контактов с нашими бывшими служащими не сохранилось никаких. Даже Ерофей ничего не знал. И только так, окольными путями, причём чисто случайно, мне удалось выйти на кого-то из них. И как знать, быть может, этот учёный окажется мне полезен в будущем, когда появится возможность возобновить исследовательскую деятельность.
Единственное, что мне показалось интересным в словах Лыков его утверждение, что исследование порталов являлось государственным проектом. А ведь это был один из пунктов обвинения Прозоровских, дескать, они хотели впустить в этот мир демонические полчища.