Стоять! Оружие на землю! я выскочил на поляну, целясь в ближайшего гада.
Браконьеры обернулись. На лицах отразилось удивление, потом её сменила злость. Один из них, видимо главный, усмехнулся:
Егерёк заявился. Иди отсюда, парень, пока цел. У нас всё по закону.
По какому закону, мразь? я переместил прицел ему на грудь. Оружие бросай, живо!
Перестрелка вспыхнула мгновенно, яростно. Я рухнул за ствол поваленной березы, едва успев уклониться от первых пуль, просвистевших над головой. Твою мать, их там не трое! Из-за деревьев, как тараканы из щелей, посыпались новые фигуры. Откуда столько набралось?
Рефлексы, вбитые в армии, сработали раньше, чем мозг успел до конца оценить масштаб задницы. Короткая очередь одного из ублюдков чиркнула по коре рядом с ухом. Ответный выстрел. Первый готов взвыл, роняя ружье и хватаясь за простреленное плечо.
Еще один решил рвануть напролом. Мой второй выстрел уложил его на землю, будет долго отлеживаться в больнице.
Я перекатывался и менял позиции. Эти деятели пытались обойти с флангов, но все их движения оказывались предсказуемыми. Любой шорох, любое заметное движение, как после моего меткого тут же раздавался чей-нибудь вскрик.
О, нет. Я не собирался их убивать. Просто обезвреживал, раня в не жизненно важные точки, будут потом перед законом отвечать.
Только обездвижил пятерых, как взгляд наткнулся на еще одного. Этот был последним. Он не казался таким прямолинейным, как его подельники, а вместо этого грамотно обходил поляну по широкой дуге, используя укрытия.
Вскоре он выскочил сбоку, целясь в меня с винтовкой наперевес.
Два быстрых выстрела.
Не я, а он. Покачнулся и упал, прижав руки к ноге и плечу.
Фуф. Я облегченно выдохнул и принялся вытирать испарину со лба, как вдруг на периферии зрения заметил движение.
Твою мать. Это был не последний!
Рефлекторно бросился в сторону, разворачиваясь в прыжке и наводя оружие на противника, но было уже поздно. Прятавшийся и не показывавшийся ни разу мне на глаза браконьер выстрелил.
Боль.
Резкая, обжигающая боль в груди бросила меня на спину. Мир качнулся.
Я рухнул, чувствуя, как ледяной холод стремительно расползается по телу. Ноги мгновенно отнялись, а легкие судорожно хватали воздух, которого вдруг стало невыносимо мало, каждый вдох как раскаленным железом по внутренностям.
Лежа на спине, я встретился взглядом с мутнеющими глазами убитой тигрицы. В них ещё теплилась жизнь, но быстро угасала.
Прости, красавица. Не сумел защитить.
Один из тигрят, самый смелый, преодолел страх и подполз ко мне. Ткнулся холодным носом в ладонь, жалобно заскулил. Я попытался погладить его, но рука не слушалась.
Малыш прохрипел я.
Где-то рядом истерично заорал раненый браконьер:
Мы егеря убили! Нас посадят! Валим отсюда, быстро!
Послышался звук быстро удаляющихся шагов, треск веток И тишина.
Ублюдки свалили, оставив за собой смерть.
Тигрёнок всё ещё сидел рядом, крошечный, испуганный, не понимающий, что его мир рухнул. Мать мертва, а я я тоже ухожу. Он останется один на один с этой безжалостной тайгой. Голодная смерть, вот что его ждёт.
Темнота вязкой смолой наползала с краёв зрения, затягивала в свой бездонный омут. Холод пробирал до костей, несмотря на летний день.
Вот и всё, Василий, конец фильма. Не получится спасти заповедник наш А ведь сколько планов было Мечтал расширить его, создать настоящий ковчег, где каждый зверь, каждая птица чувствовали бы себя в безопасности. Чтобы ни одна тварь браконьерская сюда нос не сунула!
Поставить новые кордоны, создать научную станцию, проложить туристические маршруты,
но такие, чтобы не вредить, а просвещать Чтобы люди видели эту красоту и понимали, что её нужно беречь. Чтобы вот такие полосатые комочки, как этот малыш, росли без страха, зная, что их дом крепость.
Не успел Ничего не успел, мечты так и остались мечтами
Последнее, что я почувствовал, это как маленькие коготки в отчаянии цепляются за мою куртку, словно малыш пытался удержать меня в этом мире, не отпустить.
Не получилось, дружок. Не вышло у меня Прости.
Белизна.
Слепящая, абсолютная, без единой точки, за которую мог бы зацепиться взгляд. Ни верха, ни низа, ни стен, просто сплошное бесконечное белое ничто.
Память попыталась подкинуть картинку: тайга, выстрелы, тигрица Да, точно, браконьеры. Пуля.
Кажется, я тогда знатно отхватил.
Закричал ли я тогда? Чёрт его знает. В следующий миг образы прошлого исчезли, и осталась только эта белизна
Так вот значит, что находится за гранью. Однако, загробный мир я себе представлял несколько иначе. С чертями, котлами, или, на худой конец, с какими-нибудь вратами и бородатым стариком. А тут стерильно, как в операционной, только без запаха хлорки, и никаких ощущений. Ни боли в груди, ни холода, ни даже собственного тела, только сознание, болтающееся в белой пустоте, как Ну, даже сравнить не с чем.
Хотя Если я соображаю, может, ещё не совсем «всё»?
Внезапно прямо из слепящего света передо мной появился человек. Высокий, тощий, одет в какие-то рваные тряпки. Волосы длинные, слипшиеся жирными прядями, как будто голову он не мыл уже лет десять.