Стоять. я усилил свой голос, и командиры начали оттаскивать своих подчиненных от кусков
мяса, перемешанных с обрывками красного мундира: Успокоились? А теперь самое вкусное
Я махнул в сторону стоящего на путях поезда, куда убегало несколько фигурок, из числа оставшихся в живых, носильщиков паланкинов.
Быстро на велосипеды и вперед, на штурм поезда. Кто захватит паровоз с меня награда. Стрелять только обычными патронами.
Сзади ко мне подошел, весь мокрый от пота вестовой, что тащил два велосипеда мой и свой.
Молодец, унтер офицер Полянкин. я перебросил ногу через раму своего «железного коня»: Не сочти за службу, покопайся здесь, может чего интересного найдешьИ там, где паланкин валяется, еще один, такой-же
Оставив своего доверенного человека мародёрить в вещах покойных офицеров, я нажал на педали, догоняя умчавшихся вперед подчиненных.
Я прекрасно понимаю, что пятёрка британских магов, до сегодняшнего дня, была непревзойденным чудо-оружием, и никто не ожидал, что их постигнет печальный конец, я понимаю, что жарко и хочется подремать в теньке, но мы, на минуточку, воюем, а оккупанты даже не потрудились выставить часовых и «Алярм!» начали кричать, когда мои стали бросать велосипеды в сотне шагов от поезда. Короткая перестрелка закончилась со счетом двенадцать три, в пользу моей команды, и оставшиеся англичане, кто в военной форме, а кто в партикулярном платье, задрали вверх руки.
Хотелось встать на руки и походить или пуститься колесом, ведь таких матерых вражин завалили, практически без потерь, но еще оставался поселок Рудный, стонущий под пятой оккупанта, поэтому я дал команду грузить в поезд пленных и двигаться в сторону населенного пункта. В будку паровозика влез я сам, так как, считая, что надо уметь управлять любым местным транспортом, я взял несколько уроков паровозовождения у нашего машинист-шефа Данилова Велимира Изославовича, что, параллельно с тем, что каждый день водил свой состав, еще и готовил десяток ребятишек на помощников машиниста. Не скажу, что справлюсь со сложной ситуацией, но, с разведенным котлом тронуться с места я смогу, а также довести поезд по прямой на невысокой скорости, поэтому, вознеся молитву богам, мы двинулись в сторону Рудного.
Поселок Рудный. Территория ВКС.
Было обидно, что нас в рудном никто не ждал, вернее ждали, но не те, с кем я жаждал увидеться. Британцы с предателем Еремеем, в свои оптические приборы, видели наш бой с магами, поэтому, предпочли не дожидаться моего возвращения, а сняв с позиций пехотную роту туземных стрелков, ушли в степь. Попытка отправиться на паровозе была пресечена разрывом артиллерийской гранаты, прилетевшей в холма, а вот препятствовать пешей эвакуации команды не было, поэтому командир роты не произвел в сторону покидающих поселок оккупантов стрельбы не открывал. Я подумал, борясь с желанием устроить разнос подпоручику за отсутствие инициативы, но передумал, решив, что так даже лучше. Поселок мне достался целым, машина по сортировке породы тоже никто из строя не вывел, беглецы прихватили с собой только казну и воду, поэтому я махнул рукой и дал команду праздновать победу.
Ваша светлость, а что с дикарями то делать?
Какими дикарями?
Оказалось, что две сотни рабочих отказались идти в степь с белыми господами, по-прежнему располагались возле своих бараков, не обращая внимания на происходящую вокруг стрельбу.
Ху из ин чардж? Ху из ин шеф? несколько раз пришлось крикнуть мне, прежде чем из окружившей меня толпы, одинаково смуглых, худых людей, одетых в домотканые штаны, такие-же рубахи и деревянные башмаки вышли парочка «аксакалов», которых я пригласил в установленную тут-же палатку, угостил чаем с вареньем и начал переговоры.
На смеси русского, английского, тюркского языка, три человека с моей стороны и эта парочка, с морщинистыми лицами, как будто вырезанными из дерева, вели переговоры, зачастую используя даже рисунки. В общем договорились, что за пять имперских серебряных рублей в месяц и кормежку индийцы готовы работать по двенадцать часов в день, в течение двух месяцев, пока не полетят «белые мухи», после чего я обязался доставить работяг в поездом до британского анклава, до которого, как я понял, от Рудного около четырехсот вёрст, выдав им на дорогу еще по пять рублей на человека
Потом я долго интересовался, активно изображая пантомиму, не согласятся ли уважаемые трудовые мигранты остаться с нами на зимний период, при условии, что я снабжу их теплыми одеждой, ночлегом и местом работы.
Переглянувшись, вожаки работяг заявили мне, что на указанных условиях они готовы остаться, но «транспортные» пять рублей придется выплатить независимо ни отчего.
Ес оф кос! заявил я и скрепил наши договорённости рукопожатием,
после чего объявил в войсках шестичасовой отдых, а для господ офицеров срочное совещание.
Господин подпоручик Тулупов. я дождался, когда командир «роты на холме» встанет с дивана в кабинете управляющего рудником: Белояр Мирославович, вы назначаетесь военным комендантом поселка Рудный, в дополнение к командованию вашей ротой. Приказываю взять под контроль поселок и рудник. Работы по укреплению холма не прекращать, подготовив его к круговой обороне. Эта позиция позволяет перекрывать огнем все подходы к Рудному. Через несколько дней сюда прибудут наши мастера и горный инженер, нам за два месяца до наступления холодов, необходимо создать запасы рудного концентрата, чтобы запасов хватило до весны. В ближайшее время мы определимся, какие силы здесь необходимы, чтобы больше не оставлять поселок перед лицом самого грозного врага. Ваших предложений по этому вопросу тоже ожидаю. Ну и в скором времени ожидается, что отделение связи протянет к вам линию телеграфа, а вы подумайте о дублирующих способах связи, на случай нападения или блокады. Ну а вы, господа командиры готовитесь к небольшой прогулке. Необходимо загрузить трофейный паровоз углем и водой, чтобы хватило добраться до британского анклава, до которого якобы четыреста верст, и вернуться обратно. Мне кажется, что нас там никто не ждёт, поэтому внезапный визит будет уместным.