Надо быстрее разбираться с делами бывшей британской фактории и ехать в Верный, проведать супругу, а там, прихватив молодую княгиню перебираться на зиму в Покровск, всё-таки, родовой дворец побольше, побогаче и поудобнее, чем бывший дом князя Слободана.
Октябрь. Город Верный. Княжеская резиденция, спальня.
Я, не открывая глаза, потянулся к теплу и нащупал нежную округлость, за которую ухватился уже двумя руками и, как репку, дернул на себя. Княгиня Гюлер взвизгнула и скользнула ко мне по глади щёлковой простыни, привезенной из Китая, попробовала вырваться, но я держал девушку крепко, настойчиво подтаскивая свою жертву под себя. И когда казалось, до моей окончательной победы оставался всего вершок, девушка извернулась и уперлась мне в грудь маленькими кулачками
Олег, ты помнишь, что нас ждут в порту?
Забыл. я открыл глаза и поцеловал приоткрытые губы жены: Совсем вылетело из головы.
Тогда вставай. обнаженная легкая фигура выскользнула из-под теплого одеяла и легкой походкой подбежала к шкафу. А мне было просто холодно глядеть на стремительную фигуру княгини.
Осень пришла в мои владения внезапно. Снега еще не было, и три дня назад в небе сияло солнце, а вчера из степи налетел ледяной ветер, прихватив траву и покрыв землю блестящей изморозью, и оказалось, что во дворце Слободана достаточно зябко. Не имея своих источников топлива, бывший владетель Верного на зиму просто закрывал половину помещений дворца, перебираясь на утепленный, первый этаж. Мне же проблемы нехватки топлива были просто неведомы. Флагман моего военно-речного флота, легкий крейсер «Первак», после модернизации, вышел на ходовые испытания, в ходе которых притащил из Северного Замка баржу местного бурого угля, которую нарыли для меня трудолюбивые китайские шахтеры, и теперь этот уголь в смеси с антрацитом вовсю продавался населению Верного, которое предъидущие годы поголовно мёрзло зимой, сжигая в своих очагах какую-то солому, кизяк и прочее псевдо-топливо.
А сегодня моя эскадра в полном составе отправлялась на север, по Иртышу. Говорят, что где-то там, в небольшой бухте при одной из многочисленных торговых факторий встали на зимовку корабли купцов Калашниковых и Гринёва. Команды во главе с купцами, на лодках ушли в Семипалатинск, прогуливать заработанное за лето, оставив в фактории минимальное количество людей, необходимых для охраны и подготовке кораблей к весенней навигации, а я решил этим фактом воспользоваться. Вчера состоялось заседание Верховного суда Великого княжества, который постановил наложить арест на имущество вышеуказанных купцов, движимое, а равно и недвижимое, а купцы были вызваны повестками в суд, для рассмотрения дела в отношении их. Ну а пока мои военно-речные силы выдвигались на Север, для принудительного исполнения решения суда. Ну а что вы хотели? У нас правовое государство!
Колесные пароходики, пусть и обладающие усиленными бортами и бронированными кожухами гребных колес, для роли ледоколов были приспособлены мало, поэтому каждый из них толкал впереди себя зачарованные моей магией ледокольные баржи, нагруженные балластом. Река пока не встала, только начала образовываться на поверхности воды первая шуга. Капитаны были, строго настрого, заинструктированны: нигде не задерживаться, через сплошной лёд не пробиваться и кораблями не рисковать. А так все прошло в лучших традициях Иртышского военно-речного флота ВСК, старейшего, кстати, в этой части света. Команды в черных теплых бушлатах выстроилась на палубах, на пристани играл оркестр, выводя вечно прекрасные мотивы «Прощания славянки», что я напел местному дирижеру. Население городка, не избалованное яркими зрелищами, громко приветствовало моряков, согреваясь горячительными напитками, что предлагали всем желающим шустрые торговцы, в общем, было весело. Наконец пароходы дали гудки, на носу «Первака» вспухла белым дымом холостого выстрела носовая и единственная пушка, и пароходы зашлепали гребными колесами по стылой воде, постепенно набирая ход. И, да свершится правосудие.
Я подхватил под локоть суженую, развернулся и наткнулся на неприязненный взгляд водянистых глаз. Их обладатель, один из пленных британцев, что зябко ежился в горчичного цвета, кургузом пальто в крупную клетку, встретившись со мной взглядом, укрылся за глубоким поклоном, после чего торопливо двинулся прочь.
Британцы в Верном были, немного, но были. Большинство их я нашел в степи, у полотна железной дороги. Это были остатки тех полутора сотен беглецов, что бежали из Рудного после нашей блистательной победы над британскими магами. Не найдя источников воды, британцы и их наемные солдаты из числа индусов, из последних
сил, двигались в сторону Северного Замка, даже не допуская мысли о том, что фактория уже захвачена мной. Примерно треть от этой группы так бесследно и сгинула в степи, а, около двух десятков погибло в дороге, а остальных мой поезд встретил, когда я, закончив свои дела в Северном Замке, с малым конвоем, двинулся в сторону Рудного.
Беглецы настолько обессилили в своих мытарствах, что получив воды и немного еды, они, не имея даже мысли о сопротивлении, молча загружались в вагонетки, присоединяясь к своим землякам, что я вывозил из Северного Замка.