Может быть, по Милошу, «основа учения Сведенборга выражается в том, что оно несет в себе антропоцентрическое видение, на которое намекает христианство в своем экстремальном варианте. Максима «что наверху, то и внизу» всегда была характерна для герметических христианских движений с их системой зеркал, поскольку согласно их верованиям макрокосм отражается в микрокосме, и эти соответствия можно найти во всей традиции алхимиков и Якоба Бёме. Но Сведенборг идет еще дальше: для него весь космос в его единственно верной сущности, небесной и духовной или инфернальной, имеет человеческие очертания: «Явлено было, что все Небеса отражают облик единого человека, что имеют они очертания человека и посему зовутся Величайшим Человеком».
По убеждению Милоша, «все человеческое приобретает чрезвычайную важность, ибо если этот мир, к которому мы применяем законы физики и химии, существует, то он может предопределять человеческую фантазию через архетипы и человеческую речь через систему знаков. Любой человек может жить в постоянном родственном союзе с Величайшим (Космическим) Человеком иными словами, жить в раю. Но он может также избегать этой участи и водиться с Космическим Злодеем иными словами, жить в аду. Умирая, он оказывается в одном из множества раев и адов, представляющих собой не что иное, как общества, образованные людьми одинаковых наклонностей. Любой рай и ад это точное воспроизведение душевных состояний, перенесенных человеком на земле, и они соответствующим образом воплощаются как сады, рощицы, закоулки большого города. Таким образом, все воспринятое на земле пятью чувствами будет сопровождать человека как источник радости или страдания, так же, как алфавит, однажды выученный, может складываться в книгу, радующую или гнетущую. Сведенборг был не единственным, кто обнаружил эти странные масштабы масштабы человеческого внутреннего мира
То, что Сведенборг положил в основу своей системы сознание и образы, было по очевидной причине привлекательно и для романтиков, и для символистов. И все же они вступали в противоречие с его первоначальной идеей, ибо смещали акценты. Соответствия это не символ, который может по своей воле избрать некий поэт или романист. Если здесь используется слово символ, то оно означает объективный символ т. е. предзаданный Богом и определяющий структуру природы и человеческого воображения. Визионер, пророк открывает их, и Сведенборг, который претендовал на пророческую роль, расшифровывает их с помощью тайных смыслов Библии. Все это имеет мало общего с литературой, по крайней мере, постольку, поскольку это его самого заботило. Он не стремился создать основу для легитимизации неконтролируемой субъективности или для постулирования демократического равенства субъективных символов и метафор. []
Богословие Сведенборга, который был одновременно и ученым, и современным христианином, было яркой попыткой преодолеть догмат троичности, как его понимают три ветви христианства православие, католичество и протестантство. Он обвинял их в том, что все они учат верующих представлять трех богов и таким образом маскируют многобожие формулой, непостижимой человеческому уму. В то же время он не одобряет формулу, предложенную арианами, согласно которой Христос не тождественен по природе Отцу и в значительной своей части остается человеком. В центре системы Сведенборга Христос, который только Бог, не вопреки тому, что родился человеком, а именно поэтому. Абсолютно христоцентрическая система Сведенборга в то же время абсолютно антропоцентрична.
[] Если сопоставлять Сведенборга как писателя с Данте, то их описания «другой стороны» конституируют два решающих свидетельства воображаемой жизни цивилизации. Космология Данте средневековая, и его теория основана на Фоме Аквинском, использовавшем силлогизмы греческой философии на пользу католической Церкви. Значение человека, сотворенного и искупленного Богом, обеспечено для Данте центральным положением Земли в космосе. Но для Сведенборга время Вселенной разложено на движение планет и звезд. Если бы не один человек, Христос, Бог воплощенный, человечество было бы не более чем песчинкой в случайном и непредсказуемом порядке вещей. Может, по этой причине Сведенборг подчеркивает, что богочеловек существовал прежде мира, что Творец и Искупитель одно. Было бы неправильно характеризовать Сведенборга как антитринитария, поскольку он предлагает новую концепцию Троицы».
По Милошу, «Сведенборг (и Блейк) гуманизировал или «очеловечивал» Бога и космос до такой степени, что все, начиная с малейшей частицы материи и кончая планетами и звездами, существует для него с единственной целью: служить источником знаков для человеческого языка. Воображение человека, выражающее себя через язык и в своих высших проявлениях тождественное Святому Духу, ныне должно восторжествовать и искупить все в этом мире, положив начало эре Нового Иерусалима. Человек опять в центре пусть даже эта земля и эта галактика больше в центре не находятся. Христианская стратегия Сведенборга (и Блейка), возможно, параллельна стратегии Фомы Аквинского, который чувствовал, что философия (или, по крайней мере, Аристотель, Философ с большой буквы) должна быть воспринята и поглощена христианской мыслью. В XVIII в. христианские стратегии столкнулись с задачей более сложной необходимо было воспринять и поглотить философию в двух ее производных: рационалистический ее извод и более мрачную еретическую традицию, предусматривающую двойственность, раскол между Творением и Искуплением. В результате этого стало возможным утверждать, что Божественное есть вечно Человеческое и что Человеческое есть потенциально Божественное.