Впрочем, это не имело значения. Иврейн привела их сюда, в другой махонький мир с неважным названием, дрейфующий в сверкающем вихре звезд, образующих галактику, а Лелит убивала. Такова была жизнь.
Она кружилась и кружилась, крутилась и вертелась, наслаждаясь ощущениями: воздухом, проходящим по ее коже при движении; лаской клинков, прочерчивающих багровые дорожки по плоти врагов; твердым ударом, когда она вбивала их в землю, отыскивая жизненно важные части с интимным знанием любовника. Все, кто пал перед ней, шли навстречу ей с верой в то, что именно они закончат ее жизнь и отбросят ее душу в неизвестность ожидаемой судьбы, и она с удовольствием доказывала, что каждый из них ошибается, пусть лишь однажды, но неизбежно.
Она прорубила себе путь через целую толпу брыкающихся людей, которые выли, кричали и размахивали оружием, как будто кто-то из них мог выжить, приблизившись к ней. Затем она столкнулась с тремя двуногими демонами, светлолицыми и с крабьими клешнями, окутанными испарениями горького мускуса, их вильчатые языки мерцали, распевая песни сладкой печали и похотливого отвращения в попытках заманить ее в ловушку. С демонами было сложнее: инфернальные слуги Той, Кто Жаждет, не подчинялись правилам физического мира, и удары, которые должны были отсечь конечности от тел или головы с плеч, могли промелькнуть безрезультатно или пройти сквозь плоть, словно сквозь туман. Однако Лелит тысячелетиями упражнялась на аренах Комморрага и развила свое тело до такой степени, что могла сама преодолевать границы физического мира. Эти жалкие существа не могли противостоять ей.
Она недолго играла с ними, с одинаковой легкостью парируя удары неестественного хитина и кованой стали, издевательски смеясь, но замедляя свой смертоносный танец настолько, что звери решили, будто она попалась. Они приближались, вознося извращенные гимны своей хозяйке и создателю, воспевая смерть и бесконечные муки Лелит, когда они извлекут ее душу из мясной шелухи. Они были лишь осколками своего покровителя, но Лелит чувствовала, как от них исходит голод голод и ненависть, а также страх. Она, Та, Что Жаждет, была рождена эльдари, и Она была погибелью и бичом их расы, но мало что в галактике и за ее пределами происходило полностью в одностороннем порядке. Возможно, эльдари могли перевернуть эту судьбу с ног на голову; к этому стремились Иннари, и этого боялась Та, Что Жаждет. Именно поэтому слуги бога преследовали Иврейн и ее последователей, куда бы те ни отправились, и именно поэтому Лелит была здесь.
Чтобы сражаться.
Она парировала удар, а затем увернулась от удара острым когтем, стремящимся перехватить ее запястье и сломать его. Правой рукой она полоснула по бедрам противника, а другой вогнала нож в живот демона слева, пока его
удар безвредно проносился над ней. В награду она услышала сдвоенные вопли нечеловеческой агонии и, сделав сальто назад, ударом правой ноги размозжила голову третьему чудовищу. Она приземлилась, приседая, и тут же бросилась на свою жертву.
Демоны уже кричали. Лелит знала их: зыбкие, быстрые и высокомерные. В той мере, в какой они обладали хоть какой-то индивидуальностью помимо воли своего покровителя, им нравилось наносить удар первыми, а затем ускользать за пределы досягаемости врагов, снова и снова, пока не наступало отчаяние. Они не убивали с первого удара, или даже с третьего, или с пятого, если этого не требовала настоятельная необходимость. Вместо этого они стремились продемонстрировать свое совершенство и тем самым поклониться породившему их богу. Однако сегодня ночью именно они столкнулись с совершенством под тусклым светом искривленных звезд.
Они были признаны недостойными.
Лелит сражалась на смерть, ее ножи мелькали, как змеи в тусклом свете. Демон заслонил ее клинок неестественно твердой броней когтя, и Лелит, крутанувшись на месте, вогнала другой в его спину. Один из сородичей демона с воплем ярости бросился на нее, но Лелит отклонилась в сторону, и острый как бритва отросток вонзился в плоть демона, которого она только что ранила. Она взмахнула длинными волосами, и впившиеся в них крошечные лезвия вырвали глаза у третьего демона. Ослепленное чудовище завыло, и Лелит распотрошила того, кто только что поразил его собрата, а затем, уклонившись от ударов ослепленного демона, скрестила клинки и отсекла его голову от плеч.
За несколько мгновений от трех противников она перешла к одному. Узы, связывавшие двух демонов с их физическими формами, были разорваны, и они растворились в бесплотной эктоплазме, а их истинная сущность вернулась в варп, из которого она была создана. Последнее существо, истекающее ихором из ран, которые Лелит рассекла на его бедрах, попыталось броситься на нее.
Даже раненое, оно было очень быстрым. Многие другие бойцы были бы ошеломлены его скоростью и дикостью, однако они не смогли бы продержаться достаточно долго, чтобы убить двух его сородичей. Лелит метнула один из своих ножей, и он пробил череп демона и вышел с другой стороны. Существо зашаталось, но его неестественная стойкость позволила ему еще мгновение продержаться. Лелит не позволила ему умереть в свое время: она подошла к нему и вскрыла гладкую, бледно-фиолетовую кожу его шеи другим оружием, а затем выдернула первый клинок. Последний враг рухнул, распадаясь на части. Поскольку других врагов в пределах досягаемости ее клинка не было, Лелит улучила момент, чтобы оценить ход битвы.