На виртуальном экране голый я. Не знаю, как программа ухитряется сканировать сквозь одежду, но изображение выглядит анатомически точно.
Трусы могу и сам выбрать, говорю я Лирании, быстро пробегаясь по менюшкам. Нечего пялиться.
И не думала, вот ещё! возмущается она.
Теперь мой аватар в трусах и майке с опоссумом. Лирания листает каталоги со штанами, по неизвестному мне принципу отбрасывая целые ветки.
Вот эти посмотри, говорит она мне.
Пойдут, соглашаюсь я. Ещё нужен какой-то аксессуар, который будет выделять меня как према. У меня, если честно, нет идей
Сейчас девушка снова углубляется в каталоги. Привык быть главным? Сначала тебя это напрягало
И напрягает, признался я. Но нам нужны контакты, а для контактов нужен представитель. Увы, это я.
Зато как прем ты спишь с Шоней. Присвоил лучшую самку, говорит она подчёркнуто равнодушно. Как она, кстати? Так же хороша в постели, как красива? Согласна на всё, или есть табу?
Лирка, прекрати. Это глупо и гадко.
Я знаю. И мне плевать.
Зачем?
Ты запретил мне резаться. Приходится делать себе больно иначе.
А ты запретила к тебе приближаться. И какие ко мне претензии? Я должен был уйти в монахи?
Вряд ли тут есть монахи, но Лирания не переспрашивает. Может, в её мире есть.
Я тебя ни в чём не обвиняю. Я просто мучаю себя. Из наших отношений ни черта хорошего бы не вышло, но это не значит, что мне не больно.
Это очень
Очень глупо, знаю, перебивает она. А я и не притворялась, что умная. Я запретила тебе приближаться, но ты всё равно слишком близко. Всё время.
В кабинке, рассчитанной на одного, мы стоим вплотную. Она внезапно прижимается грудью к моей спине и кладёт мне руки на бёдра. Организм реагирует.
Если я с тобой пересплю, ты расскажешь об этом Шоне?
Её ладони сместились мне на пах. Я не отвечаю, дыхание перехватило.
Да, вижу, ты не против, шепчет она мне горячо на ухо. Так расскажешь или промолчишь? Впрочем, не отвечай. Может быть, я однажды проверю. Или нет.
Она убрала руки и отстранилась.
Решила, что мучить только себя слишком скучно? я прилагаю чудовищные усилия, чтобы голос звучал спокойно и ровно. У меня почти получается.
Потерпишь, бросает она в ответ. Вот, этот комплект бери. Все будут видеть, что ты главный.
Ты издеваешься? на экране классическая «голда», которую во времена оны цепляли на бычьи шеи носители малиновых пиджаков. К ней в пару два широких браслета «жёлтого металла». Вряд ли это именно золото, но выглядит убедительно.
Ты хотел, чтобы все видели в тебе према? Никто не обещал, что это будет красиво.
Неужели нельзя выбрать что-то менее пошлое? У меня дурные ассоциации с золотыми массивами на теле.
Это не золото, какой-то жёлтый сплав. Если он вызывает в тебе комплексы, просто поменяй. Цвет не важен.
Поскроллил позицию вправо-влево.
Оказалось, что комплекты предлагаются в десятке цветов.
Совсем другое дело, сказал я удовлетворённо, выбрав матово-тёмно-серый, похожий на титан. В этом я не буду похож на гарлемского сутенёра.
Не знаю, кто это, но почему ты уверен, что ты не он? сказала напоследок Лирания и гордо удалилась.
Оставила, так сказать, за собой последнее слово.
***
Держимся на виду друг у друга, но не кучкуемся, инструктирую я. С любыми вопросами отправляем ко мне. Нагма, на тебе Онька, смотри, чтобы она не наговорила чего-нибудь кому-нибудь.
Да, братец Док!
Ведём себя непринуждённо, тусуемся, общаемся. Приоритет ребята с верхних этажей. Не шифруемся, но и не привлекаем внимания. Девочки глазки строить можно и даже нужно, но не более того. Не давайте сокращать дистанцию до интимной, спалитесь на куче мелочей, которые мы пока не знаем. Подмечайте, как ведут себя здешние словечки, поведение, что угодно, что поможет сойти за своих. Все всё поняли?
Не-а, беззаботно улыбается Шоня. Ни хрена не понятно. Но очень интересно. Меня прёт, держите семеро!
Девушка азартно метнулась в водоворот праздника, только футболка с шуздрой мелькнула. Остальные сначала старались держаться поближе ко мне, но потом освоились и распределились по залу, непринуждённо лавируя между столами с закусками.
Народу много, сотни под две, но и зал большой, локтями не толкаются. Много еды а-ля фуршет, напитки разделены на две группы алкогольные и детские, но никто за ними не смотрит. А вот у столика с аэрозольными ингаляторами стоит строгий мужчина в чёрной глянцевой маске и пафосном наряде. Фланирующих как бы между прочим к этому ассортименту подростков он отгоняет лёгким покачиванием головы. Похоже, что тут есть свои запретные плоды.
Я беру бокал с чем-то алкогольным, отхлёбываю и понимаю, что погорячился коктейль неожиданно крепкий, а мой снова юный организм не имел шанса выработать толерантность к этанолу. Но я подготовился у меня с собой универсальный альтерионский антидот. С ним можно не то, что алкоголь, а хоть керосин пить. Незаметно глотаю капсулу, запивая коктейлем теперь часов пять-шесть меня не отравить почти ничем. Правда, и опьянеть не выйдет, никакого удовольствия.
Наших ровесников много, держатся они, как все подростки, то есть подчёркнуто независимо и в основном по своим компаниям. А те, что бродят сами по себе, выглядят не очень счастливыми. Все в масках, одеты разнообразно, мы на их фоне не выделяемся. Пора заниматься тем, ради чего мы здесь.