Железо плавится и начинает тянуться в след за пламенем этой крохотной звезды. Оно на краткий миг оживает, будто прикосновение огня возвращает стали память о том, что когда-то она была сердцем огромной звезды. Раскаленная до бела капля железа стекает по контуру подобно тоскливой слезе, на долю секунды вспомнившей свою прошлую жизнь.
Я улыбаюсь и одновременно печалюсь, ведь мне безумно хочется сказать железу, что совсем скоро он переродиться, станет чем-то большим, нежели элемент химической реакции, когда-то осевший в центре мёртвой звезды, что извергла его в своём последнем, коллапсирующем выдохе предсмертной агонии. Но я понимаю, что в моём микромире за маской, слова не могут долететь через отделяющий нас вакуум.
Железо гневно шипит, краснеет и затухает, когда я увожу голубой огонёк в сторону, будто бы я взял его на руки из объятий матери-звезды. Сняв маску, подобно отцу улыбаюсь ещё шире будто смотрю не на идеальный шов, а гляжу на новорожденного ребёнка, у которого впереди целая жизнь.
Не волнуйся, тихо говорю я металлу, теперь ты будешь свободен от давления звезды, но скоро ты вновь испытаешь, жар пламени который будет уже исходить изнутри.
Таня тщетно пыталась разглядеть, что происходит в доме, используя оптику Филина. Узкое окно не давало нужного обзора, да и дурацкий, скачущий засвет на занавеске мешал настройке монокля.
Девушка поправила тугую косу и пригибаясь к земле продолжила продвигаться ближе к большому кустарнику. В груди дробно застучало от прилива адреналина. Она с дрожью вдохнула холодный, влажный воздух с запахом прелой травы. Вытащив с пояса рогатку одной рукой, второй она нащупала мелкий камешек. Прицелившись в белый деревянный забор, Таня выпустила снаряд.
Громкий стук заставил подорваться с места сидевшего возле двери мужика. Он поднялся во весь рост и стал осматриваться по сторонам в поисках источника звука. Очередной стук раздался в сорока метрах от дома. На этот раз девушка запихнула в рогатку мелкую щебенку, отчего звук стал отличаться.
В оптику Таня увидела, как мужчина возле двери решил проверить, что случилось и пройдя по серой, бетонной плитке, вышел из-за забора и направился вправо. Девушка на всякий случай запустила еще один снаряд на сотню метров вперед, чтобы подстегнуть его интерес.
Тупые идиоты, прошептала блондинка в спину удаляющегося по общей дороге от дома знахарки «Просящего».
Проклятая ведьма за считанную неделю запустила свои пальцы в головы перепуганных до усрачки людей, готовых поверить в любой бред. А после того, как она продемонстрировала народу несколько «чудес» исцеления, больше похожих на запланированный спектакль из областного телеканала, появились и «Просящие». Так называли себя люди, что готовы были сутками дежурить под дверью новоиспечённой знахарки, лишь бы та с утра прикоснулась к сгнившему зубу, мозоли от лопаты или прыщу на заднице. Несмотря на идиотский вид и простоватую речь деревенского человека, эта женщина с лёгкостью манипулировала,
опираясь на страхи людей перед бешеными, голодом, болезнями и случайной пули от собственных дружинников.
Таня перевела монокль на окно дома и чуть не выронила его из рук, когда увидела стоявшую напротив него Аксинью. Хватая ртом воздух от неожиданности, девушка уставилась на женщину, одетую в столь тонкую ночнушку, что та просвечивала её обвисшие груди и дряблый живот. Одной рукой новоиспечённая знахарка отодвинула занавеску, другой она сжимала зажжённую, чёрную свечу.
Округлившиеся белки глаз контрастировали с её перепачканным, черно-белыми рунами, лицом. Казалось, что Аксинья смотрит сквозь густые заросли кустарника и даже сквозь прячущуюся в его ветвях девушку. Её обрюзглый силуэт слегка покачивался из стороны в сторону и лишь из-за этого Таня увидела на её голове очертания странного венка из соломы и корявых веток, что торчали в разные стороны, напоминая оленьи рога.
Тусклое пламя свечи в её руке, бросало слабые блики на, отстранённое от всего земного, лицо. Из-за этого тени вокруг удлинялись, огибая, пересекая и удлиняя черты, делая её в несколько раз страшнее, чем того самого рассказчика страшилок из детского лагеря.
Девушка проглотила комок, подкативший к горлу, заметив, как стелившиеся в доме клубы дыма от благовоний начинают обволакивать женщину. Таня уже сейчас готова была поверить в то, что Аксинья ведьма, но заметив как серые уплотнения дыма, подобно десяткам призрачных рук утягивают женщину от окна, девушка неосознанно вспомнила какой рукой нужно креститься. Синтетическая занавеска снова колыхнулась, скрыв знахарку, а пламя свечки на столе продолжило сбивать своими бликами настройки оптики.
Чур меня! прошептала девушка, быстро перекрестившись.
От этого сочетания христианской символики с языческим высказыванием против нечистой силы, Тане стало спокойнее. Набравшись смелости, она, следуя за тенями, отбрасываемыми редкими, тусклыми фонарями, за десяток резких рывков подкралась к заднему двору.
Каркасный дом, ничем не отличался от десятка других, домов, стоявших вокруг. Те же белые, невысокие заборчики, сквозь которые видно соседей, узкие клумбы, в которых никто ещё не посадил цветов, белые стены отштукатуренного под короеда утеплителя и коричневые крыши.