По крайней мере, относительно винтовки Мосина
Гольтяев же, уцелевший снайпер и второй номер бронебойного расчёта идут налегке. Ну, как налегке? К ПТРС осталось ещё немного патронов на пару обойм а бросать единственное доступное нам «тяжёлое» вооружение мы не рискнули. Так что Паша и его второй номер тянут разобранное ПТРС на плечах, не ощущая на марше осенней «свежести».
Да, сейчас только начало октября но горы, разряженный воздух ближе к вершине перевала, пронизывающий ветер Ветер действительно беспокоит. Вроде бы и тащим носилки вчетвером, но не меняемся и я конкретно так обливаюсь потом. Сказываются последние пара лет сравнительно сытой и размеренной службы А изредка налетающие порывы ветра мгновенно пронизывают пропитанный потом ватник.
Когда бы уже привал
Вообще, в нашем не особо и торопливом бегстве есть свои положительные моменты. Не остаётся сил и времени думать, что будет в ближайшем будущем и что нам теперь делать? Пока все просто уйти как можно дальше от места засады. Уйти, пока ещё силы есть после чего мы, наконец, встанем на привал А вот привала, как бы мне не хотелось уже передохнуть, я откровенно страшусь. Ибо тогда придётся осознать, в какой же мы находимся глубокой ж-ж Ладно, постараюсь сказать мягче: насколько плачевна наша ситуация и как невелики наши шансы
выжить и не попасть в плен.
Особенно, с двумя ранеными на руках
К чести уцелевших, никто не осмелился даже заикнуться о том, чтобы бросить раненых. Хотя это непростое решение разом бы увеличило нашу мобильность и общие шансы выжить Но Паша (мы успели перекинуться с ним парой слов) абсолютно прав: бросим раненых развалим отряд. Не зря ведь в осназа действует жёсткое, но справедливое правило: своих на бросаем! Да и как иначе? Как идти в бой с мыслью, что получив ранение, ты станешь для группы смертельной обузой и тебя добьют свои же товарищи, только чтобы ты не попал в плен и не сковывал движение отряда
Я по профилю артиллерист но успел повоевать простым стрелком в партизанах, бывал на заданиях, в том числе и не особо успешных. Собственно, у «лесных призраков» (как называли нас немцы) действовали схожие правила Хотя бывало всякое.
Но своих действительно старались не бросать.
Пытаясь отвлечься, я мысленно обратился к своей памяти, вороша в голове страницы прожитой уже жизни. Вроде бы и не так много пожил только недавно трицатник стукнул. А вроде как повидал столь много, что хватит на две жизни вперёд Но все одно страшно думать, что эпилог этой «книги» уже близок.
Во время Отечественной, кстати, я старался не забегать вперёд и никогда не загадывал на будущее. День прожил, хорошо, а что ждёт завтра неизвестно Но в последние годы относительно мирной и спокойной строевой службы (в качестве военного специалиста) о войне я как-то подзабыл.
И к риску, близости конца приходится привыкать заново.
Пытаюсь вспомнить детство но память подсовывает лишь обрывочные картинки, хаотично мешая то рыбалку с отцом, то игру в городки с братьями (кстати, неплохо так развили мышцы и связки для будущего метания гранат). Первые, не шибко успешные попытки подтянуться на турнике под обидный смех одноклассников и особенно одноклассниц И пара месяцев упорных отжиманий да лазанья по деревьям, достаточно укрепивших меня, чтобы я впервые смог подтянуться а уж там начал быстро прогрессировать на турнике.
Первый день в только что открывшейся секции бокса, где еще не было принято проверять мальчишек на характер спаррингами с более подготовленными спортсменами потому как не было более подготовленных. Но излишний энтузиазм рвущихся помахать кулаками ребят обошелся нам очень дорого как сейчас помню боль в синяках на руках и обидный фингал под глазом И тотчас перед внутренним взором всплывает разбитый нос оппонента-Петьки а ведь после выпуска из школы, мы вместе поступали в военное училище.
Да где он теперь, Петька и сколько всего выпускников предвоенных лет выжило да осталось в строю? Считанные единицы
Как-то невпопад всплывают картины из куда более раннего детства залитая солнечным светом комната и громоздкая швейная машинка мамы. Ее счастливый смех, тепло рук и народные сказки, что она читала перед сном, пока я был совсем маленький И тут же военное училище, изнуряющее физо, трудные, не сразу дающиеся формулы расчетов стрельбы по азимутам на разные удаления Первые учебные стрельбы из винтовок и сразу же яркий восторг, когда я впервые подбил цель из пушки в качестве наводчика!
Выпуск, предвоенная служба в полку, первые романы, не получившие развития в виде счастливой семьи и детей Может, оно и к лучшему? Тяжко было смотреть на командиров, отступающих от границы и попавших в окружение при этом ничего не зная о семьях, оставшихся в зоне немецкой оккупации Врагу не пожелаешь их душевных мук! Некоторые глушили их самогоном а некоторые, очертя голову, бросались в бой, подставляя порой не только себя, но и товарищей.
Война Отечественная война заполонила собой едва ли не всю мою память. Серьезно, ей принадлежит куда больше места в моих воспоминаниях, чем за все прочие годы прожитой жизни.