Галина Львовна Романова Если верить Хэрриоту
Вместо пролога Как попадают в студенты
посвятить себя благородному делу охраны, изучения и разведения редких животных планеты и связанные с ними честолюбивые мечты основать в Рязани свой зоопарк были отодвинуты на неопределенный срок, и пришлось срочно думать, чем бы заполнить никому не нужный год. Перед глазами маячил пример старшей сестры провалившись в институт, она год проработала секретаршей, вечерами штудируя литературу, и добилась-таки своего.
Подобное времяпрепровождение устраивало и меня, но мама была настроена более решительно. Она взялась за дело столь основательно, будто заранее предчувствовала, что из этого может получиться. На второй или третий день после моего возвращения, когда я должна была уже решить, чем заниматься, она вдруг сказала:
Галя (это я, чтоб вы знали!), вчера по радио слышала объявление сельхозинститут объявляет дополнительный набор на зоотехническое отделение. Как раз для тебя ты же любишь животных!.. И год терять не придется.
Последний аргумент должен был решить дело в мою пользу, но для меня тогда эти слова прозвучали похоронным звоном я не просто «не теряла год», я должна была потерять все мое тогда еще привлекательное будущее. Но мама стояла на своем, и, побрыкавшись немного, я все-таки отправилась на разведку с тайной надеждой, что пресловутый дополнительный набор уже завершен.
И вот институт. Красные стрелки на стенах указывают путь для тех, кто первый раз вступил сюда. Зал за дверью с надписью «Приемная комиссия» совершенно пуст. Так кажется из-за того, что столы комиссии и абитуриентов разделяет огромное расстояние, каждый на виду, и пока дойдешь со своей анкетой до стола, подвергаешься несомненному наблюдению.
Почему так, я поняла далеко не сразу, а по зрелом размышлении, вспоминая прошедшее. Уже за столом меня с новой силой одолели сомнения вспомнились мечты о собственном зоопарке и славе Джеральда Даррелла. Хотелось поездить по свету, а тут Навоз, коровы, свиньи Никакой романтики!
Мои колебания наверняка были видны издалека, поскольку не успела я решить, что ошиблась дверью, как ко мне подошла дама. Только что я видела ее за столом комиссии. Она с явным интересом посмотрела на пустую анкету:
Ну, о чем думаем?
Понимаете, я вообще-то хотела работать с дикими животными в заповедниках, зоопарках но не прошла в МГУ и начала мямлить я, стараясь придумать, что бы такое почестнее соврать, и хотела бы Вот я не знаю, как у вас после института. Куда можно попасть?
Хочешь работать в заповеднике? Дама смотрела на меня с интересом волонтера, агитирующего очередного новобранца. Нет проблем! Одна из наших девочек после окончания учебы сейчас работает в Окском заповеднике, изучает зубров. Пишет научную работу о микрофлоре их кишечника.
Заповедник! Зубры! Редкие животные! Научная работа! Магические слова были произнесены, и участь моя решилась. Все остальное пролетело, как по хорошо накатанной дорожке. За четыре дня три экзамена и я стала студенткой.
Часть первая Зоопарк на прогулке
Глава первая Дом с поющими ступенями
Впервые вплотную столкнуться
с прелестями зоофака нам пришлось только через полгода, когда в конце зимы нагрянула первая практика в опытном хозяйстве, Стенькине.
Сей поселок достоин быть отмечен на карте не только нашей области, но и, возможно, России по одной причине здесь находятся такие достопримечательности мира, как собственный Арбат и Рейхстаг.
Что такое Арбат, объяснять не надо (хотя в последнее время он приобрел черты даже Бродвея). Но Рейхстаг это действительно уникальное место. Там жили студенты.
Собственно, Рейхстагом именовали соседнее с нашим общежитием здание, похожее на своего всем известного тезку как две капли воды степенью разрушенности и запущенности создавалось впечатление, что в него тоже неоднократно попадали осколочные снаряды. Возможно, именно поэтому наши предшественники и окрестили так трехэтажный каменный дом, сохранивший кое-где признаки дореволюционной постройки. Стоял он посредине огромного запущенного парка, который зарос настолько, что напоминал девственный лес. Всего несколько троп пересекало его в разных направлениях. Большинство шло мимо Рейхстага к приземистому деревянному зданию барачного типа, где на первом этаже помещалась библиотека, а на втором и поселили первокурсников зоофака. Первое время было жутковато ходить ранним утром или поздним вечером по парку-лесу мимо развалин, но потом мы привыкли.
Прежде чем продолжать, хочу сказать еще несколько слов о нашем доме. Он казался ровесником Рейхстага и поражал не ветхостью, а какой-то уникальной древностью, словно и впрямь пережил не одну войну и революцию. Старый барак стоял на земле прочно, как последний местный житель среди толпы приезжих. Сплошь деревянный, строенный, казалось, без единого гвоздя, он зорко следил за порядком сквозь тонкие стенки можно было хорошо слышать все, что говорилось в соседних комнатах, а ступеньки широкой лестницы, ведущей на второй, жилой, этаж, скрипели на разные голоса, издалека предупреждая о визитерах.