Чепуха!
От удивления Старр заерзал в кресле. Пальцы его рук, сжимавшие концы подлокотников, побелели от напряжения. Оглядев присутствующих, он остановил свой взгляд на корабельном враче майоре медицинской службы Бруксе, необычно голубые глаза которого под густыми серыми бровями были полны гнева.
Гнев, охвативший Брукса, заметил и Тиндэл. Увидев покрасневшее лицо доктора, Тиндэл глубоко вздохнул и хотел было вмешаться, но предостерегающий жест Старра заставил его отказаться от своего намерения.
Что вы сказали, майор? голос Старра был спокойным.
Чепуха! четко повторил Брукс. Чепуха вот что я сказал. Вы сказали «Будем откровенны», вот, сэр, я и хочу быть откровенным. «Невыполнение служебного долга, бунт и призывы к мятежу». Чего вы только не наговорили! Мне кажется, вам нужно было подыскать другие слова. Одному богу известно, какие странные аналогии и умозаключения позволяют вам приравнивать то, что произошло вчера на «Улиссе», к единственному хорошо известному вам своду правил поведения. Брукс на какое-то мгновение умолк, и в наступившей тишине все услышали звучную трель боцманского свистка, видимо, с проходящего мимо корабля. Скажите, адмирал Старр, продолжал Брукс, как, по-вашему, нужно лечить сошедших с ума? Прибегать к порке, как в средневековье? Или, может быть, лучше топить их? Не думаете ли вы, что один-два месяца содержания больного туберкулезом в карцере лучший способ излечить его от этой тяжелой болезни?
О чем, черт возьми, вы говорите, Брукс? зло спросил Старр. Причем тут туберкулез? Что вы хотите этим сказать? Объясните. Старр нетерпеливо постучал пальцами по столу. Дуги его бровей сошлись. Надеюсь, Брукс, вы дадите объяснение своему грубому выпаду.
Я уверен, что Брукс не хотел никого оскорбить, вмешался Вэллери. Он только выражает
Прошу вас, капитан первого ранга, прервал его Старр. Я думаю, что как-нибудь сам сумею оценить слова Брукса. Старр деланно улыбнулся. Итак, продолжайте, доктор.
Брукс спокойно посмотрел на Старра, как бы раздумывая, стоит ли продолжать разговор.
Объяснить свой грубый выпад мне вряд ли удастся, сказал Брукс, сухо улыбаясь. Его насмешливый тон, скрытый намек не ускользнули от Старра, и тот слегка покраснел. Но я попытаюсь объяснить свою мысль, продолжал Брукс. Возможно, мне удастся сделать доброе дело.
Несколько секунд Брукс сидел молча, облокотившись на стол и приглаживая рукой густые серебристые волосы. Потом резко поднял голову.
Когда в последний раз вы выходили в море, адмирал Старр? спросил он.
В последний раз? проворчал Старр. Почему вас это интересует, Брукс, и какое это имеет отношение к нашему разговору?
Самое прямое. Прошу вас ответить на мой вопрос.
Мне кажется, вам хорошо известно, Брукс, что с начала войны я нахожусь в оперативном управлении штаба военно-морских сил в Лондоне. На что вы намекаете, сэр?
Никаких намеков. Ваша честность и мужество вне подозрений. Я пытался только установить факт. Брукс пододвинулся к столу. Я работаю врачом, адмирал Старр, уже больше тридцати лет. Может быть, я не такой уж хороший врач, не знаком с последними достижениями медицины, но не могу отказать себе в знаний людей скромность сейчас неуместна, в знании их психологии. «Вы слишком долго находились в отдалении от мира сего, и вам все представляется в искаженном виде» вот ваши слова, адмирал Старр. Отдаление значит изоляция, и намек ваш отчасти верен. Но дело в том, сэр, что мир не один. Таких миров несколько. Северное море, Арктика, маршруты в Россию, куда корабли идут затемненными, все это миры, не похожие на ваш мир. Об этих мирах у вас нет никакого представления. Вы отдалены от нашего мира.
То ли от злости, то ли от изумления Старр крякнул и хотел было что-то сказать, но Брукс снова быстро заговорил:
Условия там, в нашем мире, ни с чем не сравнимы в истории войн. Конвои в Россию, сэр, дело совершенно новое. Такого человек еще никогда не испытывал
Брукс закончил и бросил взгляд через толстое стекло иллюминатора на серые воды и прибрежные холмы бухты Скапа-Флоу. Никто не проронил ни слова.
Люди, конечно, могут приспосабливаться и приспосабливаются к новым условиям. Брукс говорил почти шепотом. Но для этого требуется время, господа, много времени. Человек не может выдержать резких перемен в обстановке. Ни духовно, ни физически. Попытаться, конечно, можно, но очень скоро наступит предел. Заставьте человека перейти этот предел и может случиться непредвиденное. Я умышленно говорю «непредвиденное», так как не знаю, какую форму примет надлом, а он будет обязательно. Это может быть физический, умственный и моральный надлом. Но одно я знаю наверняка: экипаж «Улисса» заставили дойти до предела и перешагнуть его.
Это интересно, скептически заметил Старр. В самом деле очень интересно и даже поучительно. К сожалению, ваша теория, а это не больше чем теория, не обоснована.
Брукс сурово посмотрел на Старра:
Нет, сэр, это не теория, и я ничего не придумывал.
Ерунда, чистейшая ерунда, зло проворчал Старр. Все совершенно ясно. Ваши аргументы неправильны. Старр наклонился вперед и поднял указательный палец. Больших различий между проводкой конвоев в Россию и обычными действиями на море, вопреки вашему мнению, просто не существует. Можете ли вы назвать хотя бы одну особенность, отличающую действия в северных водах от действий в других районах мира?