Григорьев (ударяет Семёнова каблуком по морде): Говори, говори! Послушаем!
Семёнов (валится на спину): Ох!
(Входит Льянев)
Льянев: Что это тут такое происходит?
Окунев ищет Лобарь
Это было нелегкое дело, потому что никто не мог дать ему полезные указания.
«Димитрий Петрович Амелованев родился»
«Феодор Моисеевич был покороче»
Ночь прошла. Настало утро. Проснулись гуси и пришли в сад пощипать свежую травку. Потом проснулись коровы, потом собаки и, наконец, встала скотница Пелагея.
«Но художник усадил натурщицу на стол»
Девица хотела вскочить, но художник удержал её и просил, не обращая внимания, сидеть так, как он её посадил. Девица, не зная, что ей делать, села обратно. Художник и художницы расселись по своим местам и начали рисовать натурщицу. Петрова сказала, что натурщица очень соблазнительная женщина, но Страхова и Амонова заявили, что она слишком полна и неприлична. Золотогромов сказал, что это и делает её соблазнительной, но Страхова сказала, что это просто противно, а не соблазнительно. «Посмотрите, сказала Страхова. Фи! Из неё так и льется на скатерть. Чего уж тут соблазнительного, когда я отсюда слышу, как от нее пахнет». Петрова сказала, что это показывает только её женскую силу. Абельфар покраснела и согласилась. Амонова сказала, что она ничего подобного не видела, что надо дойти до высшей точки возбуждения и то так не польётся, как у этой девицы. Петрова сказала, что глядя на это, можно и самой возбудиться и что Золотогромов, должно быть, уже возбуждён. Золотогромов сознался, что девица на него действует. Абельфар сидела красная и тяжело дышала. «Однако, воздух в комнате делается невыносимым»! сказала Страхова. Абельфар ерзала на стуле, потом вскочила и вышла из комнаты. «Вот, сказала Петрова, вы видите результат женской соблазнительности. Это действует даже на дам. Абельфар пошла поправиться. Чувствую, что и мне скоро придется сделать то же самое». «Вот, сказала Амосова, какое преимущество худеньких женщин. У нас всегда все в порядке. А вы и Абельфар пышные дамочки и вам приходится много следить за собой». «Однако, сказал Золотогромов, пышность и некоторая нечистоплотность именно и ценится в женщине!»
«Видите ли, сказал он, я видел»
Дама в жёлтых перчатках посмотрела на Клопова.
Что это значит? сказала она. Как это так можно особенно грести перед убийством? И потом, какой смысл им топить меня?
Клопов резко повернулся к даме и сказал:
Вы знаете, что такое медный взгляд?
Нет, сказала дама, невольно отодвигаясь от Клопова.
Ага, сказал Клопов. Когда тонкая фарфоровая чашка падает со шкапа и летит вниз, то в тот момент, пока она еще летит по воздуху, вы уже знаете, что она коснётся пола и разлетится на куски. А я знаю, что если человек взглянул на другого человека медным взглядом, то уж рано или поздно, он неминуемо убьет его.
Они смотрели на меня медным взглядом? спросила дама в жёлтых перчатках.
Да, сударыня, сказал Клопов и надел шапку. Некоторое время оба молчали.
Клопов сидел, опустив низко голову.
Простите меня, вдруг тихо сказал он.
Дама в жёлтых перчатках с удивлением смотрела на Клопова и молчала.
Это всё неправда, сказал Клопов. Я выдумал про медный взгляд, сейчас, вот тут, сидя с вами на скамейке. Я, видите ли, разбил сегодня свои часы и мне всё представляется в мрачном свете.
Клопов вынул из кармана платок, развернул его и протянул даме разбитые часы.
Я носил их шестнадцать лет. Вы понимаете, что это значит? Разбить часы, которые шестнадцать лет тикали у меня вот тут под сердцем? У вас есть часы?
Красная
Не долго думая, инженер съел пол кило какой-то пшеничной сулем. Ему сказали, что эта пшеничная сулема самый сильный яд, но инженер съел его пол кило и остался жив. Правда, его немного помутило, но даже не вырвало.
Евстигнеев смеется
Евстигнеев
1-ый Володя
II-й Володя
Евдокия жена Евстигнеева
Вера Александровна Сулинапова двоюродная сестра Евдокии.
Дворник Пётр Перец
Дворничиха
Амуры, зебры и античные девушки
Евстигнеева Евдокия стоит перед ним на коленях
Евдокия: Евстигнеев! Дорогой муж мой! Супруг мой! Любимый человек и друг! Евстигнеев! Ну молю тебя, не дуй в флейту! Евстигнеев!
Евстигнеев смеётся: Хы-хы-хы!
Евдокия: Евстигнеев! четыре с половиной года ты дуешь в эту флейту и, все равно ни звука издать не можешь! Брось! На коленях прошу тебя! Вот видишь? Я целую твои ноги. Неужели ты меня не слышишь? Ты злой, нехороший человек, Евстигнеев! Я тружусь дни и ночи, чтобы мы не голодали с тобой. Я служу, бегаю по лавкам, готовлю обед, мою посуду, убираю комнату, стираю твоё бельё Ты видишь, на что стали похожи мои руки? Я больная и несчастная, делаю непосильную для себя работу. А ты? Знай дуешь в свою флейту! И ведь хоть бы прок был какой! А то, не только сыграть чего-нибудь, а даже звука издать не можешь! Опомнись! Опомнись Евстигнеев!
Евстигнеев смеётся: Хы-хы-хы!
Евдокия: Нет, больше я не могу! Это не человек, а зверь какой-то! (Поднимается с колен) Слушай, Евстигнеев! Я делала всё, чтобы образумить тебя. Ничего не помогает. Я слабая и не могу сама отнять у тебя флейту. Ты меня прсто поколотишь. Поэтому я решила прибегнуть к крайнему средству. Ты слышишь, что я тебе говорю? Евстигнеев! Ты слышишь?