Вот пункты разрушения централизма, из которых не исполнены лишь полтора последних.
Сейсмические волны этих грозных ударов распространяются за пределы СССР, во внешний мир. Разрушена в одночасье вся геополитическая архитектура Восточной Европы, создавая которую страна заплатила громадную цену. Нарушен баланс внутриевропейских сил с непредсказуемыми последствиями. Сентиментальная теория «Европа наш общий дом» привела к крушению восточноевропейских компартий, смене государственности, неизбежному объединению Германии. К концу XX века в центре Европы вознесется немецкий индустриальный гигант, исполненный энергии, окрыленный пангерманской идеей, захватывающий в свою гравитацию исконные германские земли. Политическая карта Европы меняет цвета и конфигурацию, и кости русских пехотинцев шевелятся в своих безвестных могилах.
«Философия нового мышления», «примат общечеловеческих ценностей над классовыми» на деле обернулись пренебрежением интересов социалистического государства и утолением амбиций империалистических олигархий. Вторжение американцев в Панаму знаменует новый этап в международных отношениях, когда ослабленный, устраняемый из регионов мира Советский Союз больше не может служить сдерживающим фактором для экспансии буржуазных империй. Множество малых стран и народов, извлекавших пользу из недавнего противостояния, как мыши на дудку, послушно побегут на зов Вашингтона.,
Сегодня Советский Союз слаб, как никогда. Кризис семнадцатого года проходил на фоне общемирового кризиса и разрухи. Наш нынешний кризис проходит на фоне мирового процветания.
Вина за провалы пятилетней политики лежит на либералах, бездумно повторивших опыт разрушения централизма. Они, либеральные экономисты, писатели, историки, десятилетиями находясь в оппозиции к собственному государству, ориентируясь духовно и интеллектуально на демократический Запад, слишком мало узнали о собственном народе, о его психологии и подсознании, об угрюмых углах нашего социума, о наших казармах, бытовках, скотных дворах. Они вторглись со своим романтизмом, своим дилетантским нетерпением, с фальцетами своих призывов и лозунгов в глубинный, сокровенный мир народа, где притаились громадные противоречия, страшные незабытые драмы, тончайшие, неучтенные энергии, захваченные из прежних исторических эпох. Вторично либеральная мысль, вскормленная на иной культуре и политологии, пренебрегла генетическим опытом страны и народа, осуществляет безответственный эксперимент.
Катастрофическое сознание есть обыденное сознание сегодняшних дней. Катастрофа дышит в окна,
туманит домашние очаги, омывает трибуны съездов, колыбели младенцев. Различные типы личностей реагируют на катастрофу различно.
В одних приближение катастрофы рождает паралич. Социальный страх, унаследованный от отцов и от дедов, цепенит их, превращает в соляные столбы. И целые части общества окаменели в ожидании бед.
В других катастрофы рождают отчаяние, ненависть, тотальное отрицание, истерию крушения. «Чем хуже, тем лучше» их клич. Они в своем страдании ускоряют, убыстряют все явления катастрофы, ее проводники, ее воплощение. Их цель разрушение всего сущего до молекулярного, до атомарного уровня.
Третьи, не веря в земные средства, в земное разумное урегулирование, уповают на чудо. Только чудо, по их мнению, может спасти государство, защитить народ. Только Богородица, молельщица земли Русской, может заступиться. Мистические чаяния, прозрения, пророчества, ожидание Мессии, Ангела Небесного, надежда на внезапный проблеск среди чернильной тьмы таково состояние душ в этих религиозно настроенных группах.
Четвертый, самый активный, деятельный слой, видя пропасть, слыша ее дыхание, оглохнув от рева преисподней, старается из последних усилий спасти государство и общество. Завернуть у края пропасти мчащийся без дорог, без рулевого управления грузовик. Они конвульсивно действуют, создают группы, партии, кооперативы, программы спасения, политические клубы, экологические форумы Они выступают с инициативами, формулами спасения; Этот слой заслуживает самого пристального внимания. Если катастрофа будет замедлена, оползень застынет на половине горы, трещина в реакторе остановится в. стальной оболочке какие рецепты спасения будут предложены обществу? Что они, эти модели, которыми кормятся наши интеллектуалы, за которые хватаются наши политологи и обществоведы? Куда мы пойдем, если останется земля, по которой идти?
Две формулы общественного устройства, два вектора пути, две идеологии развития циркулируют в нашем общественном сознании, исповедуются группами интеллектуалов, имеют экономические и социальные проработки, собрали под свои хоругви множество приверженцев, готовы осуществиться в политическом действии.
Одна из них встраивание в мировое развитие. Большевикиреволюционеры сделали открытие, по которому буржуазная история ведет в тупик, буржуазная цивилизация обречена на гниение, и будущее этой цивилизации пустырь с обломками прежних формаций. Большевики решили выделить Россию из мирового развития, вычленить ее в самостоятельную историю, в самостоятельное человечество, в самостоятельную планету, вырвав ее, как Луну, из гибнущей, обреченной Земли. Семьдесят лет советской истории это вычлененность, путь к суверенному. К моменту достижения этой суверенности, к семидесятым годам военно-стратегического паритета, мы превратились в Луну, взлетевшую на собственную орбиту. Но, проделав эту титаническую работу по вычленению, израсходовав на нее весь потенциал развития, мы оглянулись и узрели на оставленной Земле не пустырь, а цветущие цивилизации Америки, Европы, Японии, а исследовав свою суверенную Луну, обнаружили, что моря ее без воды, долины без растений, а небо без атмосферы. И возникла идея возвращения Луны на Землю, подключения ее к живительным, плодотворным энергиям праматери. Идея возрождения. Притча о блудном сыне. Сказка о живой и мертвой воде.