ОТ АВТОРА Капченко Николай Иванович (г.р. 1933)
Поставив финальную точку в третьем томе, я невольно задал себе сакраментальный вопрос: а удалось ли мне расшифровать так называемую загадку Сталина? И ответ мой однозначен нет, не удалось. В каком-то ключе фигура Сталина стала для меня еще более загадочной и даже в чем-то мистической. Новые факты и подробности порой не проясняли историю его жизни, а делали еще более загадочной. Мне кажется, что только для примитивно мыслящих людей Сталин не представляет собой своеобразную историческую загадку. В действительности же он весьма многосложен и многолик. Даже при интерпретации тех его действий и шагов, которые на первый взгляд выглядят предельно прозрачными и не допускающими различных мотиваций. Каждый может обнаружить в Сталине и его политике то, что ему или импонирует, или вызывает неприкрытое отторжение.
Впрочем, видимо, большинство фигур исторического масштаба прошлого в той или иной степени представляют для потомков загадку. И чем дальше идет время, тем загадочнее выглядят такие фигуры.
Читатель, возможно, удивится тому, что ряд аспектов политики Сталина подвергается в третьем томе, на первый взгляд, чрезмерно концентрированной критике. Но, во-первых, вся трехтомная политическая биография Сталина не мыслилась как некий свод дифирамбов в честь вождя. Во-вторых, критический анализ просчетов и грубейших ошибок Сталина отнюдь не преследует цель поставить под вопрос его поистине великие достижения и немеркнущие заслуги перед народами нашей страны, перед историей России. Интересы истины, правда истории диктуют необходимость и правомерность именно такого объективного подхода, где заслуги не заслоняли бы собой ошибок и грубейших просчетов, а последние, в свою очередь, не абсолютизировались и не затмевали то великое, что сделал для страны Сталин.
Заключительный том трилогии охватывает как самый звездный период всей жизни Сталина (немеркнущая в веках победа в Великой Отечественной войне), так и мрачные, заполненные репрессиями, страницы его политической биографии («ленинградское дело», «дело врачей» и т.д.). Здесь, как говорится, все смешалось в чрезвычайно пеструю и противоречивую картину.
Особое внимание уделено предвоенному этапу, когда развертывалось политико-дипломатическое противоборство с Гитлером. На базе широкого круга документов автор доказывает, что заключение пакта Молотова Риббентропа было выгодно Советской России и дало возможность выиграть время и пространство. Данное обстоятельство сыграло важную роль в достижении конечной победы над врагом. Широкими мазками раскрыта роль Сталина в обороне Москвы: то, что Верховный остался в осажденной столице, внушало людям уверенность в победе (вспоминаются строки поэта М. Исаковского «Мы так Вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе!»). Сопоставляя различные точки зрения, я пытался хотя бы в главных чертах раскрыть роль Сталина как Верховного главнокомандующего. Особое внимание уделено тому, с какой, поистине бульдожьей,
хваткой советский лидер отстаивал национально-государственные интересы нашей страны на международной арене. Здесь ему не было равных, и его партнеры по коалиции публично это признавали. Так что Сталин вошел в нашу историю и как великий дипломат.
В освещении послевоенного периода в эпицентре внимания автора находилась деятельность Сталина по возвышению национального могущества и мировой роли нашей страны. Достаточно подробно рассмотрены вопросы, связанные с противоборством двух систем в эпоху «холодной войны», концентрация усилий Сталина на превращении Советской России в ядерную державу, способную противостоять шантажу бывших союзников по коалиции.
Не остались вне поля внимания автора и масштабные идеологические кампании, проводившиеся Сталиным фактически на протяжении всего послевоенного периода. Они стали неотъемлемой чертой всей жизни советского общества, и жертвой этого молоха стали многие невинные люди.
В конце своей жизни Сталин фактически сам себя изолировал, отстранив наиболее верных ему сотрудников. В связи с вопросом о том, умер ли вождь естественной смертью или стал жертвой заговора, я излагаю обе версии, которые имеют право на существование. И все же ряд косвенных данных может служить основанием для вывода о том, что ему помогли умереть.
Мартиролог либерального идиотизма начинается не с той страницы истории, на которую приходится политическая деятельность Сталина. Он имеет гораздо более масштабную хронологию. Но в применении к общей оценке Сталина он проявляет себя каждый раз с особой силой. Силой не понимания, а силой отрицания. Едва ли есть резон в том, чтобы переубеждать тех, кто в чем-то убежден настолько, насколько это возможно. Ведь для многих перешагнуть через свои предубеждения гораздо труднее, чем изменить свои убеждения. Наше время в этом отношении являет собой нечто уникальное убеждения меняются легче, чем перчатки. Больше того, поразительный пример являют собой те, кто, не придерживаясь вообще никаких убеждений, постоянно меняет даже их.
Завершая это слово от автора, хочу сказать следующее: в столь объемной работе неизбежны смысловые повторения, поскольку приходилось освещать ту или иную проблему под разными углами зрения. К сожалению, не удалось избежать и в некоторых случаях текстуальных повторений, что было обусловлено тем, что я выступал как бы в двух ипостасях и автора, и редактора. Что, однако, не служит для меня оправданием, и я приношу извинения перед читателями.