Просто хочу знать, что у вас на уме?
У вас? Я удивлённо приподнял брови. А ты разве не с нами?
Блин, Тень, не цепляйся к словам. Ты же должен понимать, что я всегда буду чужой. Я до сих пор половины ваших шуток не понимаю. А здесь речь о серьёзных вещах. Мы не можем допустить внутренний раскол, не сейчас.
Пф-ф-ф, с шумом выдохнул я. Давай так: вначале я решу вопрос с шахтами, настрою работу производства, и тогда мы вернёмся к этому разговору. Но должен тебя сразу предупредить: политик из меня никакой.
Я понимаю и ничего не прошу. Просто побудь со мной, когда я буду говорить с полковником.
Это можно, согласился я.
А ещё, Тень, ты должен мне ночь любви, выдохнула она мне на ухо. И это твоя первоочередная задача.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы не трахнуть Аду прямо у корабля, на глазах у половины лагеря. Я с большим трудом отлепил себя от девушки и заглянул ей прямо в глаза.
Потерпи немного, пожалуйста, прошептал я. Я тебе устрою столько ночей, что ты меня взашей из кровати вытолкаешь.
Размечтался, улыбнулась она, и наши губы снова встретились.
Всё, прости, но мне нужно бежать. Я резко отстранился.
Ада тяжело вздохнула, и скрылась в темноте.
Я выудил из нагрудного кармана походный фонарик, щёлкнул клавишей и отправился в противоположную сторону. Сейчас меня интересовало содержимое цитадели. Очень хотелось понять, почему Севастьянов закрыл свободный проход и распространяется ли это на меня? Вот чует моя пятая точка, что там я найду все необходимые ответы. В том числе и на вопрос, где, чёрт возьми, эти грёбаные шахты
Глава 4 Научный подход
В цитадель, честно ответил я. А что, с этим какие-то проблемы?
Не положено.
Это кто сказал?
Слышь, тебе какая разница? У меня приказ: никого не пропускать.
Некоторое время я сверлил бойца взглядом, размышляя о его сломанной челюсти, но всё же решил не обострять и направился обратно к кораблю. К счастью здесь вход всё ещё был свободным. Пройдя мимо охраны, я свернул к кают-компании, где располагался кабинет полковника. Даже в дверь вежливо постучал, прежде чем войти.
Мне казалось, мы всё обсудили, не отрывая глаз от планшета, произнёс Севастьянов.
Ну, видимо, не всё, ответил я и, подхватив стул, уселся напротив. Что с цитаделью?
Не понял? Я наконец завладел вниманием офицера.
А что непонятного? Мне нужно попасть внутрь, но на входе стоят два цербера.
Всё верно. Он откинулся на спинку. На территории лагеря полно посторонних, поэтому вход в цитадель разрешён узкому кругу людей.
В состав которых я не вхожу.
Так уж вышло, развёл руками полковник.
А ничего, что я бегаю по всей округе в поисках остатков древней цивилизации и, пожалуй, больше вашего переживаю за сохранность нашей территории?
А ты ничего не попутал? ледяным тоном спросил Севастьянов. Тебе слово «субординация» ни о чём не говорит?
Мне нужно попасть внутрь.
Зачем?
Там могут быть ответы.
Я дам знать, если они появятся.
Давайте начистоту: это из-за
моих отношений с Адой?
Как один из факторов.
Значит, есть ещё?
Теняев, ёб твою мать
Я б вас папой называл.
Что?
Если бы вы спали с моей матерью, я бы вас папой называл, разжевал ему я. Выпишите пропуск и на ближайшие сутки забудете о моём существовании.
А давай-ка я лучше вызову охрану и закрою тебя на гауптвахте.
Вы могли бы давно это сделать, тем не менее сидите и терпите моё хамство. Я вам нужен, и мы оба это понимаем. Так что давайте опустим лишнюю болтовню, на которую у нас попросту нет времени, и перейдём сразу к сути.
Суть в том, Теняев, что ты неуправляем. Кто даст гарантии, что твоя подружка не прознает о том, что находится за теми дверями?
Моего слова будет достаточно?
А оно имеет вес?
Товарищ полковник, в местах не столь отдалённых я бы непременно спросил с вас за эти слова. Так что давайте обойдёмся без подобных выпадов.
Севастьянов уставился на меня немигающим взглядом, а затем выдвинул ящик стола и бросил на стол пластиковую карточку.
Надеюсь, мы больше не вернёмся к этому разговору, изрёк он и снова уткнулся в планшет. Свободен.
Я поднялся со стула, вернул его на место и покинул кабинет начальства. Обратный путь много времени не занял, и вскоре я припечатал ладонью одноразовый пропуск к груди солдафона, стоявшего на входе в цитадель.
Дверь распахнулась, едва я к ней приблизился. Внутри сооружение не выглядело внушительным: обычный коридор, стены которого отделаны тем самым странным металлом. Он всегда был тёплым на ощупь, а ещё напоминал кожу. Не в смысле человеческую или какую-то живую, а ту, из которой шьют одежду и обувь. Однако на стук он отзывался именно как металл, с характерным звоном.
Стоило перешагнуть порог, как стены, пол и потолок заиграли яркими красками голограмм. Я замер у одной из картин. На ней был изображён железный воин, точь-в-точь такой, как мой роботизированный костюм.
Собственно, именно это и привлекло моё внимание. И как только я его заострил на изображении, оно тут же ожило, демонстрируя мне возможности костюма. В целом, бо́льшую часть я уже изучил методом научного тыка. Но будь у меня перед глазами нечто подобное до схватки, ситуация могла пойти совсем по другому сценарию. Кое-чего о нём я всё же не знал. Например, о возможности определения уязвимых мест противника, автоматическом уклонении, а также некоторых аспектах в управлении подопечными роботами.