Игорь достал из-под прилавка бутылку с мутной жидкостью и сделал быстрый глоток.
Но зато здесь можно торговать и не бояться, что тебя зарежут за банку тушёнки, продолжил он, вытирая рот. Охрана не спускает глаз, дозорные на каждой крыше. А ещё у них есть генераторы электричество включают на несколько часов в день. Роскошь по нынешним временам.
В этот момент к прилавку подошёл крепкий кавказец. Широкоплечий, с густой чёрной бородой и шрамом через всю щеку. Автомат висел на груди, а поверх камуфляжа красовалась массивная золотая цепь демонстративный признак статуса. Его тёмные глаза буравили меня с нескрываемым подозрением, рука лежала на рукояти пистолета, заткнутого за пояс.
Асхаб, всё в порядке, быстро сказал Игорь, слегка поклонившись. Это клиент из Красного Села. Он просто помог разрешить спор. Никаких проблем.
Аслан хочет тебя видеть, отрезал кавказец с характерным акцентом, даже не взглянув на торговца. Шагай за мной, да? Хозяин ждать не любит.
Я бросил вопросительный взгляд на Игоря. Тот едва заметно кивнул и поднял большой палец вверх, словно говоря: «Всё нормально, это обычное дело».
Ну веди, бросил я и двинулся следом за кавказцем. Ни страха, ни уважения с такими работает только язык силы.
Охранник повёл меня через толпу торгующих. По дороге я оценивал состояние рынка и его обитателей. Пестрая картина поражала разнообразием судеб, свалившихся в один общий котёл выживания.
У палатки слева тощая баба меняла детские ботинки на крупу горсть за горстью, с таким отчаянием, будто это последняя еда для её детей. Рядом бородатый старик чинил электронику лампа за его спиной горела от какой-то самопальной батареи. А дальше сидели два бугая с дробовиками наперевес, охраняя прилавок с яйцами и клетку откормленных кур. На криво намалёванной табличке значилось: «Десяток 12 патронов 7,62». Дорого, но патроны этого калибра шли здесь за универсальную валюту.
Между рядами слонялись люди всех мастей. Большинство выглядели изнурёнными, в поношенной одежде, с худыми лицами и потухшими глазами обычные выжившие, меняющие всё на еду и медикаменты. Были и те, кто явно устроился лучше чистая одежда, нормальный вес, уверенный взгляд. Их немногочисленная группа держалась особняком, глядя на остальных с плохо скрываемым превосходством.
Но особое внимание привлекали псионики. Их было немного с десяток на весь рынок, но каждого можно было вычислить за километр. Они двигались иначе плавно, расслабленно, с неуловимой хищной грацией. В глазах стоял тот особый блеск, который появляется у людей, знающих, что в новом мире они короли. Один лениво левитировал мелкие предметы, не отдавая себе отчёт, другой небрежно поджигал сигарету щелчком пальцев видимо какая-то уникальная ветка способностей.
Охрана гнула спину перед ними, пропуская без досмотра и очереди. Торговцы кланялись, доставая из-под прилавка лучший товар, который берегли для «особых клиентов». Обычные люди вжимали головы в плечи и жались к стенам, провожая их взглядами смесь страха, зависти и подобострастия. Это была новая аристократия постапокалипсиса.
Тем временем мы подошли к центральному зданию бывшему входу в торговый центр. Двое охранников с автоматами кивнули Асхабу и расступились, пропуская нас внутрь.
Аслан расположился в бывшем ресторанном дворике. Он сидел за массивным столом, сколоченным из деревянных поддонов и покрытым красной скатертью. Грузный мужчина лет шестидесяти с седыми висками и золотыми зубами, которые блеснули, когда он улыбнулся при нашем появлении.
А, гость из Красного Села! воскликнул он с едва заметным акцентом. Садись, дорогой! Чай будешь?
Не дожидаясь ответа, он щёлкнул пальцами. Тут же появилась молоденькая девушка славянка с яркими голубыми глазами и русыми волосами, заплетёнными в косу. На ней было короткое лёгкое платье из тонкой ткани, которое при каждом движении взлетало, практически не скрывая упругую попку и длинные ноги. Она молча поставила перед нами две чашки с горячим чаем, специально наклоняясь так, чтобы ткань натянулась на груди и сползла с плеча.
Я сразу понял эту игру. Кавказцы намеренно держали русских девушек в таком виде демонстрация власти и проверка реакции собеседника. Многие велись на эту уловку нервничали, злились,
теряли концентрацию. Я лишь равнодушно скользнул по ней взглядом, словно вижу перед собой мебель, а не человека.
Аслан заметил мою реакцию, вернее, её отсутствие. В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
Тебе не нравится Катя? он усмехнулся, откидываясь на спинку стула. Многие мечтают хотя бы посмотреть на такую красоту. А ты даже не взглянул. Может, девочки не в твоём вкусе?
У меня две дома, я пожал плечами. Хватает с головой.
Аслан расхохотался, хлопнув ладонью по столу:
Две? Хороший аппетит! Уважаю, он щёлкнул пальцами. Катя, покажи гостю, что ты умеешь.
Девушка дёрнулась, на её лице промелькнул страх, но она тут же заставила себя улыбнуться. Затем она медленно потянулась к лямкам платья и начала их спускать с плеч. Ткань соскользнула до талии, обнажая грудь.
Аслан снова щёлкнул пальцами, даже не глядя на девушку. Катя мгновенно опустилась на колени и раскрыла рот, слегка высунув язык. Её лицо застыло маской покорности, но в глазах стояли слёзы унижения.