Принял я клятву и у Корабля Лилу. Особа эта оказалась значительно более жесткой и циничной, чем Рион или Токан, и этим похожей на бойцовых остроухих ветеранш времен Битвы у Дороги, но в любом случае в ее преданности и верности я уверен. Темная эйджел, пусть она и Корабль, никогда не нарушит клятву, пока ей буду верен я сам. При этом Лилу способна на большее, чем просто роль моей яхты, поскольку имеет значительный боевой потенциал. «Полярный Лис», к примеру, по своим возможностям равен примерно двум «Длинным мечам», так что после переукомплектования команды Лилу можно будет посылать в самостоятельные миссии, например, по перехвату ловцов пеонов в разных мирах. Только командира ей надо будет подобрать соответствующего, эдакого современного капитана Флинта. И я даже знаю, где такие люди водятся в достаточном количестве. Самых отчаянных мореманов я встречал во время своей Порт-Артурской операции. Контр-адмирал фон Эссен вне этого конкурса, а вот кого-нибудь из вполне возрастных и в то же время лихих лейтенантов-миноносников на эту вакантную должность пригласить можно. Надо выбрать время сходить к Николаю Оттовичу, который так и числится командующим Порт-Артурской эскадрой, и поговорить. Быть может, он знает лихого, но непроходного по части карьеры лейтенанта, который или уже уволился в запас, или собирается сделать это в ближайшее время. Пожалуй, при морально-психологической совместимости с Воинским Единством такой человек будет одной из наилучших кандидатур в командиры Лилу.
Добыча «Полярного Лиса» тоже оказалась неплохой. Он догнал и принудил к капитуляции восемь «Мародеров» и шесть «Корсаров». В самом ближайшем времени я произведу тамошнего товарища Сталина в Патроны собственного Воинского Единства, что вместе с сегодняшней добычей должно сильно продвинуть тот мир по пути создания собственной Советской Галактической империи. Несколько тысяч Верных бойцовых остроухих создадут вокруг него такую критическую массу притяжения, что страшную встречную клятву Верховному Главнокомандующему Советского Союза начнут приносить обычные люди. Ну а потом за людьми последуют эйджел, и даже лучшие из числа имперских горхов и сибх. Риоле Лан, побывав некоторое время назад в составе делегации на имперском крейсере, сказала, что имперские сибхи больше похожи на человеческих девочек, чем на сибх из кланов, а горхини гораздо общительнее своих диких сестер. Вот он, процесс создания объединенного человечества в действии.
Впрочем, пора переключаться с подсчета неожиданной добычи на дипломатические дела, ради которых мы сюда и прибыли. Ракеты с поверхности в космос перестали запускать почти сразу же после нашего появления, однако никаких попыток вступить с нами в контакт Луций Спурий не зафиксировал ни в одном из диапазонов. Разрушения на поверхности не особо существенные, поскольку бомбардировка началась незадолго до нашего прибытия, однако попытки выйти на связь хоть каким-нибудь способом отсутствуют. Возможно, люди, там внизу, опасаются, что попали из огня да в полымя. А может быть, еще при первых ударах погибли или были заблокированы завалами в своем убежище правящие император или императрица, а также все те, что имели прямое право говорить от их имени. В таком случае сейчас в местном Санкт-Петербурге нижестоящие чины судорожно пытаются разобраться, кто сейчас у них там Законная Власть, а потому никто не хочет брать ответственность на себя. Вполне вероятная версия, потому что столица Российской империи подверглась наибольшим разрушениям из всех городов, попавших под удар налетчиков-эйджел: центр города до сих пор полыхает сплошным пожаром. По крайней мере, данные орбитального психосканирования говорят о горе, боли, смятении и неуверенности,
охвативших большую часть столичного населения и быстро распространяющихся по территории Империи.
При этом надо отметить, что ракеты «поверхность-космос», которыми местные пытались отбиваться от налетчиков, технологически далеко опережают типичный уровень начала двадцать первого века в Основном Потоке. Где-то я в своих выкладках ошибся, и этот мир развивался так же стремительно, как миры моей супруги и товарища Гордеева. Видимо, вторая половина тридцатых годов двадцатого века, когда по возрасту откинулся товарищ Рагуленко, еще не показательна, и этот мир взбурлил политической активностью несколько позже.
От размышлений меня оторвало сообщение о том, что разведывательные системы «Неумолимого» засекли на североамериканском континенте факелы множества стартующих ракет на химическом топливе. Неважно, по кому произведен этот залп: по нам, нашим трофеям или же по территории Российской империи (выяснить это можно будет только после завершения активного участка траектории) моя реакция в ипостаси Божьего Бича на такое безобразие должна быть самой резкой и суровой. Поскольку состояние боевой готовности на «Неумолимом» я еще не отменил, лазерные установки системы дальней самообороны заработали без дополнительных команд, влет сшибая разгоняющиеся по трансполярным траекториям американские поделия. И почти сразу же, без всяких дополнительных просьб или указаний с моей стороны, в боевую работу включились установки самообороны «Полярного Лиса». Каперанг Малинин ко всему происходящему отнесся точно так же, как я, и принял в отражении атаки самое деятельное участие. Возможности «Полярного Лиса» гораздо скромнее, чем у «Неумолимого», но работали они с другого ракурса, а потому тоже внесли свой весомый вклад в общее дело отражения ракетной атаки.