На стороне чужака были необычайная гибкость и ловкость. За Зигфрида был опыт. Да и силой боги вестов не обделили своего любимого сына.
Н-на!
Поймав скулой носок чужого «берца», воин отлетел к стене. И едва увернулся от удара теперь уже обеими ногами, в прыжке. Совершенно дикий, непривычный стиль. Красиво, но слишком сложно. И совершенно бесполезно против тяжелого, как молот, кулака в металлизированной перчатке.
Держи!
Хо
Налетев грудной клеткой на кулак, парень попятился, осел на асфальт, глотая ртом воздух.
Ну что, добегался? беззлобно поинтересовался Зигфрид, подходя ближе. Протянул руку. Вставай, поговорить надо.
Поглядев волком на веста, Слава ухватился за протянутую руку и резко дернул на себя. Зигфрид ожидал подвоха, но устоять не смог. Они сцепились снова, и теперь уже не было шанса договориться. Зигфрид сдавливал упрямцу горло, тот же норовил открутить весту голову. Хрипя от напряжения, они встретились взглядами. И в них уже не было ничего, кроме ненависти.
А ну, хватит! новый голос ворвался в мешанину злобных звуков. Черт, Зиг, пусти его, я не могу прицелиться!
Не надо! прорычал воин. Я сам!
Глухой удар и хватка чужеземца ослабла. Зигфрид с трудом заставил себя разжать пальцы, стремившиеся переломить гортань противника. Это не имело смысла тот рухнул без сознания от удара в темя прикладом арбалета.
Над местом схватки черным силуэтом на фоне луны возвышался человек со взведенным арбалетом в руках. Зигфрид через силу улыбнулся, вяло махнул рукой:
Ты как всегда
вовремя!
Человек встал на одно колено, склонился над чужаком.
Надо ему помочь. Я-то со всей дури ему по башке врезал, виновато произнес тот же молодой голос. Надеюсь, сотрясения нет. Сейчас аптечку достану
Надо же, даже не выяснил, кого по башке треснул, а уже совестью мучается, гуманист доморощенный. И как он только выживает в этом злобном городе непонятно.
Вот в этом он весь Книжник.
Глава 2 Ветер с юга
Вячеслав говорить отказывался. Просто сжал зубы, замкнулся хоть клещами слова из него тащи. И, похоже, Зигфрида это не останавливало он понадежнее стягивал на нем веревку из запасов семинариста, и взгляд его не сулил пленнику ничего хорошего.
Семинарист никак не мог понять, что же случилось между странным парнем и Зигом. Незнакомец не был похож на бродягу, мародера или еще какого мерзавца из здешних развалин. Он вообще выглядел непривычно. Этот загар, наколки на руках странные. Совершенно неуместные в этих местах наколки сплошь малопонятная морская тема. Дело даже не в том, что всяких осьминогов с акулами в московских руинах не встретишь, а в том, что о самом существовании таких монстров давным-давно позабыли, как забыли о каком-то там море. Знают хоть что-то лишь немногие те, кто имеет доступ к старинным книгам, выцветшим фотографиям да рисункам. Отсюда простой вывод: этот малый, возможно, имеет доступ к неким хранилищам данных, изображений, возможно, музейной редкости, а может, и к ценным архивам.
Был, конечно, и другой вариант, правда, куда более фантастический: парень действительно с побережья одного из бесконечно далеких морей. Но как он здесь оказался?
Все это и собирался выяснить Зигфрид.
Небольшая каморка с массивной железной дверью рядом с обширным бомбоубежищем. Каменный, а точнее, бетонный мешок, в котором, судя по длинным стеллажам, когда-то располагалась оружейная комната. Двое порядком измотанных людей и еще более потрепанный пленник в углу. И повисшее в воздухе напряжение вперемешку с растерянностью.
Ведь ты не будешь его бить, Зиг? осторожно спросил Книжник.
Не хотелось бы, процедил воин, невольно касаясь щеки. Там алел свежий рубец, след недавней схватки. Так он же молчит, собака, слова из него не вытащишь.
Но что тебе так хочется узнать?
Не понимаешь? Зигфрид недобро усмехнулся. А ведь это не я, это ты кремлевский. Неужто тебе неинтересно знать, на черта он в Кремль пробирается? А главное почему темнит?
Книжник пожал плечами, обратился к пленнику:
Слушай, как там тебя, Слава Да скажи ты ему хоть что-то! Не хочешь ему мне скажи. Я княжий советник, если хочешь знать. Карты составляю, ресурсы ищу, старые архивы. У меня и документ есть
Книжник покопался вещмешке, вытащил туго свернутый берестяной ярлык, в котором значились его полномочия. Документ произвел на пленника некоторое впечатление, особенно тяжелая сургучная печать в углу. Он зашевелился, принялся читать, невольно шевеля губами. Но глядеть он продолжал недоверчиво, и так и не произнес ни слова.
Сомневаешься? продолжил Книжник. Сам прикинь, когда бы я успел его подделать, да еще только для того, чтобы тебя впечатлить.
Зря ты его убеждаешь, потирая кулак, произнес Зигфрид. Кто ты ему? Подумаешь советник. Он же себе в голову вбил, что только с самим князем на равных говорить может. С главнокомандующим, видите ли.
Как ты сказал?
Главнокомандующий ему нужен. Он даже про князя кремлевского впервые от меня услышал.
Вот как Очень интересно.
Книжник задумался, продолжая разглядывать насупленного пленника. В памяти всплывали обрывки прочитанных книг, старых газет, материалы из кремлевских библиотек. Конечно, вест мог и не знать долгой истории этого города и его единственного уцелевшего после Последней Войны островка Кремля. Ему и не положено он потомок врага, лишь недавно покинувший Бункер, сооруженный на месте бывшего американского посольства. Но откуда информация у этого чужеземца?