Чего надо?
Вадик посмотрел на меня, подмигнул. Было у моего приятеля странное увлечение: любил он похохмить, задавая глупые и порой неудобные вопросы. Но задавал он их не всем подряд. Страдали от его дурной привычки либо старики, либо неразумная малышня. И, конечно же, местная нечисть. Да и почему, собственного говоря, над чужаками не поиздеваться, сам бог велел их на место ставить вон как у Николая Васильевича Гоголя Вакула знатно черта приструнил. Наверное, Вадик и возомнил себя таким вот кузнецом.
Колян, чего нос повесил? поинтересовался мой приятель.
Ничего не повесил.
Опять, небось, по кладбищу шастаешь, могильщиков пугаешь?
Чего?
Хватит, говорю, местных алкоголиков пугать. А то возьмем с пацанами и в болото с Невестиного моста скинем.
Колян ничего не ответил. Он после того, как с крыши хлобыстнулся, а потом откопался, стал знатным тугодумом. Бывало, задашь ему вопрос, он уставится в одну точку, рот раскроет и стоит, губами жует их, словно телок на привязи. Местные бабы поговаривали, что это его темная сущность к себе прибирала. Мужики, напротив, кривили рожи и махали рукой, мол, стебанулся, да и шут с ним.
Колян, а ты слыхал про Чертовы Ворота?
Чего? насупился тот.
Их еще Собачьей Норой называют, пояснил Вадик.
Столбы, чё ли?
Ага, они самые, обрадовался приятель.
Колян нахмурился еще сильнее:
Ну и чего с ними не так?
Вот мы с Димычем хотели поинтересоваться у тебя, правда, что от них несчастья сплошные, или врет народ?
Кому несчастье? не понял Колян.
Как кому, людям. А ты чего подумал?
Ничего не подумал.
А чего тогда спрашиваешь?
Это не я спрашиваю, а вы, равнодушно ответил мертвяк.
Вадик скрипнул зубами, а я тихо хихикнул и расплылся в улыбке.
Один-ноль в пользу Коляна!
Хватит, мы еще даже не начинали, насупился Вадик.
Обиделся. Как других подтрунивать, так это он первый, а как его задели, так сразу губы дуть. Но тему мой приятель затронул интересную, и я решил расспросить Коляна поподробнее, вдруг и правда что толкового расскажет.
Как думаешь, действительно те столбы беду накликать могут?
Мертвец всерьез призадумался.
Не знаю, вот я через них вроде ходил, и ничего со мной дурного не происходило, а батьке один раз поперек слово сказал, так он меня с крыши того, ну как бы
Так это тебя дядя Женя с крыши скинул, что ли? поразился я.
Колян молча опустил голову, но на этот раз не завис, а задумался. Потом резко мотнул головой, словно отгоняя от себя ненавистные мысли, и тихо объяснил:
Он не специально, просто сильно перебрал накануне. А на крыше скользко было. Да и сказал я не вовремя, под руку.
Да брось. Ты ни в чем не виноват, со всей уверенностью заявил я.
И мне сделалось очень неловко, потому что нужно было подойти и по-дружески похлопать его по плечу, но испугался я. Струхнул. Нечисть Она ведь только с виду безобидная и покладистая. Но стоит дать слабину, и уволокут тебя во мрак, сделав себе подобным. Так мой дед рассказывал, и я ему безоговорочно верил.
Неловкое положение спас Вадик:
Да-а-а, дела, и откуда только взялись эти столбы проклятущие?
Не столбы это вовсе, а кресты, на которых грешников вешали, они, правда, раньше как буква «Х» были. Отсюда и суеверия, спокойно объяснил Колян.
И сказал так уверенно, что мы с Вадиком аж рты раскрыли.
Бряхня это все! раздался из кустов кашляющий голос. И на свет божий, продираясь сквозь колючий малинник, выбрался Академик. Как его звали на самом деле, никто из нас не знал. Да и зачем? Кличка у старика почетная, и хоть синячил он каждый день, а уважение имел даже в сельсовете к нему с особым терпением относились. Ведь было у прозорливого старика на все свое мнение, подкрепленное научными фактами.
Ну и напугал ты нас, старик, нервно хихикнул
Вадик.
А испугаться и правда было отчего: Академик был хоть и стар, но волосы имел темные, которые покрывали все его тело, включая шею и тыльную сторону ладоней, поэтому в фуфайке на распашку и соломенной шляпе он напоминал черта только хвоста не хватало.
Вороты ваши хрень на палке! Нет в них ничего потустороннего, вам вон даже мертвячонок об этом говорит. А вы, бестолочи, все языками мелете.
Чего же их тогда все так боятся? сощурился Вадик.
А то и боятся, что опасность-то в них кроется, но, как говорится, другого рода.
Как это?
Вот так это, передразнил моего приятеля старик. Слухай сюды и запоминай, сопля неразумная. Столбы эти опасны своей небезопасностью.
Как это? глупо повторил Вадик.
Потому как все у нас через назад делается. Повсюду сплошное разгильдяйство. Столбы эти ток проводят. Так? Так! А человек неразумный рядом ходит. Так? Так! Напряжение скакануло, человек ручкой тронул, и все, поминай как звали. Или, к примеру, бедствие какое случилось, и завалился на тебя столб. Ну, а коли дождь, молния ударила, и от тебя одно название осталося
Ну это вы сказанули, столб упал. Когда это они у нас падали? Не было такого!
А вот и было! Это твой век, малец, коротковат. А мой долг. Году эдак в шестидесятом такое было. Ох, ну и осень тогда выдалась, дождливая, прям страсть. Как щас помню, не дороги жижа по пояс, трактора и те вязли по самые уши. Вот тогда у нас на Лесной все столбы-то и повалило. Сколько тогда народа померло, ужас! Все ж домой спешили, а дорожки тогда были узкие, не чета нынешним. Слева ограда, справа грязюка. Куды деваться?! А вы говорите, Чертовы Ворота