Куда идти?
ЯХУУУУУ!!! Да хоть тут, на травке, среди жучков и дорожной пыли!
В фургон, отвечаю я.
Проходя
мимо Рэнжика, вижу, что Дрюня уже по пояс влез в оконные проём. Того и гляди усядется на задний диван и подкатит к черноволосенькой, пока тот фуфел трётся на улице, надеясь что всё пройдёт гладко с его киской. Ну и пусть туда лезет, а то еще начнёт преставать ко мне, мол, делись по-братски, все дела. Хрен тебе!
Я открываю боковую дверь фургона и приглашаю милую даму подняться на борт. Когда она переступает порог, я хватаю её за узкую задницу и помогаю запрыгнуть. От вида её растягивающихся шортиков моя шишка набухает так, что еще чуть-чуть и из неё хлынут орешки! Она заходить, я за ней. Захлопываю дверь и включаю свет.
Увидев стены с истёсанной краской, она шепчет: Какой кошмар
Увидев голый стальной пол, без какого либо покрытия, она шепчет: Какой ужас
Ну и духотища. Пот ручьями льётся по моей спине. Девка тоже вся вспотела, что аж блестит в свете лампы.
Да всё нормально, говорю я ей, не парься!
И где мы будем заниматься
На полу!
На полу?
Сейчас постелю.
Сегодня мы везли тренажёры для новоявленного спортсмена, по этому картонных коробок было хоть замок строй. Я достаю нож для резки линолеума и отрезаю от коробки большущий кусок, на котором можно смело разместиться втроём, и кладу его на пол, скрыв маслянистые пятна.
И что, мне лежать на ней? возмущается свинка.
Лежать?! Кто сказал, что ты будешь лежать?
Ты будешь стоять!
Как?
Ни какой химии.
Ни какой романтики.
РАКОМ!
Она стягивает с себя шорты (трусиков на ней нет!), но полупрозрачный топик, сквозь который я вижу лифчик, оставляет. Я скидываю свой рабочий комбез и оставляю на себе майку, покрытую ореолами влажных пятен от пота. Затем она становится коленями на картонку, открывая передо мной просто великолепную картину, от которой моя шишка начинает дымиться. Я запускаю руку в её рогатку и понимаю, что там сухо как у мумии. Не, ну это полный облом, ТУДА я так просто не попаду. Да и не хочу уже. Если перед вами закрылась дверь, значит, где-то открылась другая. Зайду через чёрный вход.
Я становлюсь перед ней как краб, плюю себе на конец и начинаю примеряться к её узенькой дырочке, но она сразу просекает в чём подвох, и заявляет мне!
Туда нельзя! и хмурясь зыркает на меня, словно я изверг какой-то.
Ага, конечно-конечно.
Это твой друг будет так говорить своим новым дружкам в камере, если мы тут не закончим одно дельце! жёстко аргументирую я.
Аргумент так аргумент, тут не поспоришь!
Она отводит от меня взгляд и начинает пялиться на изображение улыбающегося мужика застывшего в прыжке на беговой дорожке.
С трудом, но я захожу в туннель и начинаю медленно продвигаться вглубь. Когда всё разработалось ускоряюсь. Свинка даже начинает подыгрывать, тихо постанывая. Пиздец как узко, как будто я вставил в горлышко бутылки шампанского. Главное не застрять и кожу не содрать, как в тот раз. Капли пота срываются с моего лба и окропляют её блестящую кожу спины. Кожа бледная, без единой родинки или шрама. Гладкая, бархатистая. Мне хочется разорвать взмокший топик, стянуть лифчик и схватить её за волосы как лошадь за гриву. Но это перебор. Лучше ускорюсь.
Даю еще оборотов, и вдруг понимаю, что фургон начал ходить ходуном. И это начинает меня парить. Я, значит, тут веселюсь во всю, а народ должен охеревать в душной пробке, которую мы слегка усугубили? Ну уж нет. Чуть замедляюсь. Еще медленнее. И вдруг слышу, как свинка, уткнувшись щекой во влажную картонку, с придыханием, сквозь стон, выжимает из себя: Не замедляйся, быстрее Быстрее
Вот это поворот! Как скажете, капитан! Я хватаюсь за её зад, как за штурвал самолёта, и вжимаю газ в пол! Вот так да о, да ДА! Главное фургон на бок не опрокинуть! Ага теперь так! Еще еще ууууф еще. ДА! ДА! ДА!
Я спускаю молофью в её туннель, но как оказалось не всю, последняя капля капает с конца на пол. Она смотрит на меня таким довольным взглядом, что и ежу понятно такого она еще не испытывала. И это не удивительно! Если продолжит тусоваться с такими конченными фуфелами, как тот, что парится на улице, больше такого и не испытает! Задумайся!
Мы быстро одеваемся, изредка поглядывая друг на друга. Выходим и охуеваем. Такого я не видел ни в одном фильме, ни в одной игре, и даже ни в одной уличной драке, учинённой доставщиками жратвы возле МАКа. Под палящими лучами солнца, Дрюня, как макака, держит в руке полутораметровый дрын по-видимому, это стебель какого-то растения и пиздит им по спине нашего мажорчика, когда тот наворачивает круги вокруг своего Рэнжика.
За это мы можем огрести по полной! Я хватаю Дрюню за руку, выхватываю дрын и говорю:
Всё! Уходим! Быстро в
машину!
Я уже почти уломал его сестричку, орёт Дрюня, как он влез и обломал меня!
В машину!
Мы прыгаем в фургон и быстро съёбываемся. Благо пробка чуть рассосалась и я уже на скорости наблюдаю в зеркало заднего вида, как наш мажорчик присаживается на корточки возле своей тачки и начинает чесаться. Весь чешется, словно ему под одежду залезли осы и жалят, жалят и жалят.