Волдо посмотрел мне в глаза и всё понял правильно.
Несколько быстрых шагов, удар под лопатку, а потом... Клинок взлетал и опускался на упавшее тело Грега, оставляя в воздухе шлейфы кровавых брызг, пока оно не упокоилось окончательно и бесповоротно.
Ты всё сделал как надо, подошёл я к сидящему на трупе Волдо.
Правда?
Чистая и незамутнённая.
Вы хоть понимаете, что я сейчас чувствую?
Ты и сам этого пока не понимаешь. Нужно время. Оно всё расставит по местам.
Я убил человека. Собственными руками. Вот, смотрите, указал он на окровавленное тело под собой. Время сделает так, что это станет нормой?
Да.
Волдо повернул голову и глянул на меня, будто на душевно больного.
Не веришь? Хм... Советую тебе хорошенько запомнить, как тут всё происходило. Этого парня, эту гору, эту сраную угольную пыль и тёплую кровь на руках. Потому что совсем скоро ты с трудом воссоздашь в памяти картину сегодняшнего дня. Может, даже засомневаешься, был ли Грег у тебя первым.
Как вы можете говорить такое?
Поверь, у меня есть на то основания. Вставай, пора идти.
Устав ждать засаду в засаде, к месту «боя» подтянулся Красавчик и многозначительно окинул взглядом свежую убоину.
Волдо, всё ещё сидя верхом на трупе Грега, не остался в долгу и едва не убил любителя юных тел ответным пламенным взглядом.
Не тронь, приказал я Красавчику. Это его добыча.
Глава 23
Что за Люси? решил я вернуть его в реальность.
А?
О чём говорил Грег? Какая-то девка из вашей деревни?
Люси? Да... Нет! Она не девка. Почему всё, о чём идёт речь из ваших уст, звучит пошло и отвратительно?
Ну, такой уж я охальник. Простите великодушно. Так что за девка?
Волдо покачал головой и сокрушённо вздохнул:
Она приезжала к нам на лето из Швацвальда.
О, столичная штучка?
Да. В деревне у неё жил дед, а родители в Швацвальде.
Симпатичная?
Да, ответил Волдо после долгой паузы.
Подрачивал на неё?
Что?!
В этом нет ничего зазорного. Всё лучше, чем находить утешение в компании Грега. Ой, прости. Опять не так говорю?
Мы были детьми, нам было по двенадцать.
Двенадцать... Я в те годы уже знал всех шлюх борделя по именам и степени изношенности. Любимую как сейчас помню звали Анютой. Такая, знаешь, ух! Кровь с молоком. Сочная, мясистая. Как статуя античная. Не Венера, конечно... Хотя, что-то венерическое в ней определённо было.
Не надо судить меня по себе.
Понял, пардоньте. А что за история с подолом? Ну, вот это «Люси, Люси, подыми подол». Похоже на
грязные домогательства.
Я не хочу об этом говорить. Ясно? С вами не хочу. Вы достаточно испоганили мне жизнь сейчас, так хотя бы не гадьте в мою память.
Ого. Я же всего лишь хотел разговор поддержать. О чём поговорить двум мужикам, как не о бабах и пушках, а учитывая, что про пушки ты нихера не знаешь... Постой-ка.
Что такое? поднёс Волдо ладонь к бровям на манер козырька и попытался вглядеться своими человеческими недоглазами туда, где моё совершенное зрение заприметило движение.
Пять всадников. Нет, шесть. Движутся в нашу сторону.
Погоня? Но как?
Видимо, кто-то бдительный слишком рано обнаружил трупы и сообщил.
Волдо так засопел, что у меня волосы на затылке шевельнулись от воздушного потока.
Значит, я зря...?
Это было твоё решение. И оно было верным. Но мы не можем учесть всего, никто не может. Ладно, подбери нюни и двигаем вниз. Не хочу стать здесь мишенью.
Мы достигли подножия горы, когда до несущихся в облаке пыли всадников оставалось метров триста. Устраивать с ними скачки не было ни сил, ни желания. Мы наскоро стреножили лошадей, спрятали Красавчика за подходящий по размеру камень и обнажили мечи.
Дьявол, похоже, честного боя ждать не стоит, присмотрелся я к приближающимся всадникам. У них арбалеты.
Как вы это отсюда разглядели?
Морковки много ем. А ну-ка, дай мне по роже.
Что?
По роже вмажь, говорю.
Зачем? растерялся Волдо.
Бей, тряпка! Или Грег тебе яйца откусил, пока вы кувыркались?!
Волдо покраснел и, перехватив меч левой рукой, отвесил мне с правой размашистого леща.
Это что?! Меня угашенные шлюхи крепче прикладывали! Ещё!
На сей раз вышло пободрее. В ушах зазвенело, а по лицу разлилось тепло. Лёгкое покалывание пробежало по позвонкам.
Тебе Люси таких пиздаков за срамные поткаты давала?!
Волдо залился багрянцем, сжал руку в кулак и что есть мочи зарядил мне в нос.
Кожу закололо будто электрическими разрядами, кровь над губой слетела облачком красной пыли, гонимая в разы участившимся дыханием. Мир торжественно замер, приветствую его величество Раж.
Прячься, прорычал я, едва слыша собственный голос из-за пульсации в ушах, выхватил у Волдо второй меч и развернулся к скачущей во весь опор кавалерии. Господь пастырь мой, непроизвольно сорвалось с губ, и я побежал.
Они скакали плотно, не дальше двух метров один от другого. Взмыленные животные исходили паром в холодном утреннем воздухе. Встречный ветер нёс мне смрад конского пота, топот копыт и бравурные крики разгорячённых всадников, решивших, что преследуемая ими цель от безысходности решила свести счёты с жизнью. Длинные кавалерийские мечи колыхались в руках в такт галопу, жаждая испить крови. Всадники были облачены в неполные латы, укрывающие грудь, голени и предплечья. Остальные части тел защищала в лучшем случае плотная кожа. Кони же и вовсе не имели защиты, кроме матерчатых попон. Мне претит убивать четвероногих животных, даже если верхом на них двуногие, но здесь тактика напрашивалась сама-собой. Как заправский димахер я сходу влетел в бой и, прочертив жопой по земле, полоснул мечами ноги двух ближайших коней. Безвинные твари Божьи споткнулись и, рухнув, отправили седоков в полёт. Не желая ждать, пока промчавшаяся вперёд четвёрка вернётся за двумя вылетевшими из сёдел неудачниками, я подскочил к первому, пока тот поднимался, и одним движением отсёк ему голову. У него даже не успело появиться удивление на лице. Да, в длинных железках определённо есть своя прелесть. Второй безлошадный, явно дезориентированный падением, шарил вокруг глазами в поисках потерянного меча. Как я мог не помочь, имея два? Правый полоснул под коленями, а левый, когда тушка осела, зашёл сверху в горловину кирасы. Мёртвое тело повалилось навзничь, салютуя моему мастерству фонтаном из вскрытой шеи. Четвёрка тем временем только успела развернуть коней метрах в двадцати от меня и окинуть поле брани полными растерянности взглядами. Впрочем, растерянность продлилась недолго, и ребята потянулись к арбалетам. Я тоже не медлил. К тому моменту, как крайний левый положил болт на тетиву, мой клинок уже щекотал ему кишки, заскочив туда снизу, через пах. Стеганув коня по крупу, я метнулся к следующему любителю пострелять в честных дуэлянтов и, не мудрствуя лукаво, перерубил подпругу, после чего стащил с лошади вместе с седлом, но прикончить не успел. Плечи двух арбалетов гулко ухнули, и один из болтов застрял у меня в правом бедре. Опять! Надеюсь, теперь-то хоть без яда?!