Волдо кивнул, и мы подняли мечи.
Даже не узнаете моё имя? спросил папашка, сделав робкий шаг навстречу.
Не питаю интереса к чтению надгробий, пошёл я вперёд с короткой серией ударов и, насладившись звоном стали, вернулся на исходную.
А пухляш кое-что умеет. По крайней мере, с первой атаки не стушевался, но явно предпочитает работать от обороны. Что ж, дадим ему такую возможность.
Следующая моя атака была продолжительнее и агрессивнее. Разведка прямым боем, без финтов и уловок, заставила папашку пятиться, даже не помышляя о контрвыпадах. Звон клинков окончился вскриком. Острие моего меча нащупало брешь в обороне противника и пронзило его чуть ниже левой ключицы. Папашка засеменил назад, корчась от боли и беспорядочно размахивая перед собой мечом. Толпа зевак начала стремительно расступаться, чуя, что академическое фехтование покинуло этот гостеприимный дом. А меня обуял азарт схватки. Одно дело бить мечом по воздуху, и совсем иное кроить им отчаянно борющегося за жизнь соперника. Это не было похоже на поножовщину, когда направление удара читается скорее по ногам и плечам, нежели по оружию. Здесь длина клинка позволяла видеть всё происходящее абсолютно ясно и полно, не уповая на периферийное зрение. Папашка запаниковал, меч в его руке трясся и совершал широкие взмахи, открывающие не менее широкие окна для контратак. Всё, что оставалось мне наслаждаться приобретёнными рефлексами, помноженными на собственный опыт и уничтожать свою жертву хирургически выверенными ударами. Это было настолько приятно и увлекательно, что заканчивать поединок смертельным туше совершенно не хотелось. В результате незадачливый защитник девичей чести получил не менее дюжины ран и едва держался на ногах, обильно орошая всё вокруг кровью, когда мой клинок, наконец, застрял у него в шее.
Довольно!
Кто это спизданул? Я ногой отшвырнул в сторону выпавший из руки противника меч и, поискал глазами источник сего омерзительного выкрика, не вынимая собственного клинка из проколотой насквозь шеи.
Я сказал довольно!
Это был маркиз. Уж не знаю, входит ли в обязанности секунданта спасать жизнь своего подопечного, но Зигфрид Ройтер попытался, и в довольно грубой манере, что меня, безусловно, глубоко оскорбило:
Вы это мне?
Именно. Полагаю, исход поединка остался целиком и полностью за вами. Ваш соперник обезоружен и обескровлен, он не имеет возможности продолжать. Дуэльный кодекс требует прекратить бой. Довольно.
Дуэльный кодекс свод рекомендаций, а не законов. Вам ли не знать. Кроме того... Не многовато ли вы себе позволяете, маркиз, прерывая мой приятный досуг своими неуместными воплями?
Толпа вокруг охнула и шарахнулась в стороны резвее, чем от взмахов мечом.
Лицо Ройтера, и без того не слишком мягкое, приобрело каменное выражение:
Немедленно уберите руку с эфеса и сделайте пять шагов назад, процедил он, положив ладонь на левое бедро, будто искал там что-то.
Приказываете мне?
Вы в моём доме, и я не потерплю здесь бесчестного убийства.
Вот как? И что же предпримите, если не подчинюсь?
Папашка тем временем совсем поник, опустился на колени и обильно пускал багровые пузыри изо рта и прорехи вокруг клинка.
Мне придётся призвать вас к ответу. И, уверяю, это не станет для вас приятным досугом.
Что ж... причмокнул я, картинно размышляя над только что полученной угрозой. Должен признать, что ваши доводы весьма убедительны. Но...
Я всем телом вложился в рывок меча, и голова папашки свалилась за спину.
Глава 11
Ты-ы! прошипела безотцовщина, зыркая на меня блестящими от слёз глазами с окровавленного лица, уже совсем не кажущегося милым.
Ройтер же в лице совсем не изменился. Похоже, мой демарш не стал для него
сюрпризом. Маркиз лишь поджал губу и, многозначительно покивав, попытался утешить сироту:
Ваш отец был славным человеком, мадмуазель Дюпре, и он будет отомщён. Здесь и сейчас.
Бросаете мне вызов? осведомился я для протокола.
Вы невероятно догадливы, подал Ройтер знак лакею, и через пять секунд в руке маркиза уже лежал эфес меча, сильно напоминающего мой, но с куда более богатой отделкой гарды, обыгрывающей, видимо, сцену псовой охоты, где собачья свора неслась вокруг кисти, от навершея к клинку.
Что ж, в таком случае предлагаю переместиться ближе к хорам. Здесь не прибрано.
Ваша дерзость поражает, слегка ухмыльнулся маркиз, разминая запястье, после чего обратился к одному из своей компании: Дитрих, не будете ли вы столь любезны выступить сегодня моим секундантом?
Почту за честь, маркиз, отвесил тот короткий поклон.
Чудесно. Предлагаю обойтись без лишних формальностей, и перейти к делу.
Волдо хотел было что-то возразить, но все уже двинули к месту нового ристалища в сопровождении жаждущей зрелищ толпы, и мой верный оруженосец смешался с людским потоком.
Скоротечный поединок с месье Дюпре не отнял у меня сил. Скорее наоборот разогрел и добавил уверенности. Я окончательно «вспомнил» если так можно это описать меч и на что он способен. И я был хорош, объективно хорош, без ложной скромности, практически как с ножом в свои лучшие годы, если не круче. Я ощущал себя почти неуязвимым и дьявольски смертоносным с этой длиннющей острой железкой в руке. То, что в руке маркиза была такая же, меня совершенно не смущало. Господи, это же холодняк, просто, большой. Кто может со мной тягаться один на один? Я преподам этому напыщенному пижону урок, а затем убью. Изящно и с шиком. Да, именно так, как подобает великому актёру на подмостках театра смерти.