цен и 40 процентам от французских. Тем не менее, как утверждает Эвнер Оффер, защищенность не являлась единственной составляющей: «Британия была не единственной страной с открытой экономикой. Бельгия, Голландия и Дания разрешили свободный ввоз зерна, при этом не прекратив выращивать его сами. Все три страны умеренно сократили этот сектор сельского хозяйства, с лихвой компенсировав его усиленным развитием животноводства. Дания, в частности, завоевала часть британского рынка, поставляя сыр, масло, бекон и яйца, тогда как Бельгия расширила производство скота для домашнего потребления».
Пытаясь найти причины плохого функционирования британского сельского хозяйства, с точки зрения международных стандартов, Оффер рассматривает такие факторы, как транспорт, почвы, потребительские вкусы и механизацию; слабым местом Британии, имевшим, по его мнению, роковые последствия, являлась система земельной аренды. Ради престижа обладания землей аристократы поддерживали цены на землю на уровне, не соответствующем ее сельскохозяйственной ценности. Но прежде всего британским фермерам вредило чрезмерное, по международным масштабам, число наемных работников и низкий уровень семейного участия в трудовом процессе. Кроме того, им приходилось поддерживать не только чрезвычайно состоятельную и живущую на широкую ногу аристократию, но также и класс крупных фермеров, которые, не выполняя никакой физической работы сами, желали жить относительно беззаботно и комфортно, по меркам Америки и континентальной Европы. По мнению Оффера, «хижина бедняков» попросту оставила поместный особняк далеко позади. Тезис Оффера подтверждают выводы О'Града. В качестве подтверждения своего мнения О'Град с одобрением цитирует одного современного специалиста, объясняющего, почему в Восточной Англии, где многие местные арендаторы и лендлорды обанкротились, процветали шотландские фермеры-иммигранты: «они и их семьи работают не покладая рук. Шотландские женщины без дальних слов берутся за работу, делать которую ни одной жительнице Суффолка даже в голову не могло придти». Сами шотландские фермеры «обычно берут на себя работу бригадиров или управляющих; когда поутру приезжают их работники, они уже на посту и продолжают заниматься делами фермы, когда те вечером отправляются домой».
Глава 4. Источники благосостояния: лесное хозяйство
В 1800 г., в Западной Европе преимущественно преобладали лиственные леса, а на севере и востоке континента хвойные. Более мягкий и влажный климат запада (благодаря теплому течению Гольфстрим) в большей степени благоприятствовал развитию лесоводства, нежели резко континентальный климат восточных равнин. На востоке снежный покров обычно лежал по четыре месяца в году, а почвы, в особенности в северо-восточной части Европы, были неплодородными и рыхлыми. В результате на западе деревья произрастали быстрее, а леса отличались большей густотой. Поэтому они также считались более ценными.
В Германии лиственные породы из лесов Саксонии, Вюртемберга и Бадена имели большую стоимость, нежели продукция (во всяком случае, более редких) восточных хвойных лесов Пруссии. В лесах было много прогалин, особенно в Бранденбурге, нижней Померании и восточной Пруссии, и количество лесоматериала, которое получали с гектара этих угодьев было гораздо ниже, например, среднего показателя Австрии. В 1860-х годах подлесья (Niederwald) Рейнской области могли вырубаться каждые 612 лет, но в восточных землях во избежание обезлесивания требовался интервал в 40 лет.
В российском Нечерноземье нередко положение складывалось еще хуже. Вследствие более сурового климата и менее плодородных почв для произрастания деревьев требовалось больше света, и леса становились менее густыми. Короткий теплый сезон, сильные ветры и