Благодаря нашей разведке мы знали, какие корабли находятся в гавани, какие ушли, ну и прочие их передвижения примерно до 1 декабря. Вся эта информация ежедневно собиралась и передавалась кадровым офицером флота, работавшим в нашем генеральном консульстве на Гавайях. Он просто каждый день обедал на втором этаже ресторана с видом на гавань и, попивая сакэ, наблюдал за передвижением кораблей. Что приходит, что уходит, что где находится и так далее. Из многолетних наблюдений мы знали, что в это время года в Пёрл-Харборе собирается максимальное количество кораблей. Почему и была выбрана такая дата нападения. Там как-раз собралось значительное количество линкоров и крейсеров. Однако двух ожидаемых авианосцев в гавани не было. Позже мы узнали, что из-за политической напряжённости они ушли из Пёрл-Харбора, чтобы доставить самолёты на атоллы Уэйк и Мидуэй.
Когда мы долетели до Оаху, эффект от действий первой волны был виден невооружённым взглядом. Горели корабли в гавани и самолёты на аэродромах, отовсюду поднимались столбы дыма. А ещё вражеские зенитные орудия и пулемёты сразу же открыли по нам огонь. Может для кого-то это был внезапный удар, но лично для меня это больше походило на лобовую
атаку! Однако наши цели и маршруты подхода к ним были назначены ещё перед вылетом.
Я начал пикировать на свою цель третий линкор во внутреннем ряду. Они там стояли в два ряда. Те, что находились на внешнем от берега, предназначались для торпедоносцев. Поскольку торпеды не могли добраться до кораблей во внутреннем ряду это была задача бомбардировщиков. Как я уже упоминал, когда я пикировал к своей цели, мой бомбовый прицел заполнился красным трассерами вражеского пулемётного огня, направленного на мой самолёт. Это было похоже на взрыв фейерверка. Прицелившись через этот фейерверк, я сбросил бомбу с положенных 400 метров и начал выход из пикирования. Моя бомба попала в корабль и мне засчитали прямое попадание. Но я так и не знаю, что это был за линкор, в который я попал. В конце концов, это был мой первый боевой сброс, так что я тогда полностью сосредоточился на том, чтобы хорошо выполнить свою работу, и не забивал голову маловажными деталями.
Южная часть о. Форд во время атаки первой волны. Ко времени прибытия второй волны во «внутреннем» (то есть, в ближнем к острову) линкорном ряду крайнего слева линкора «Невада» уже не было. Так что целью Иидзуки скорей всего был линкор «Мэрилэнд».
Кстати, об одном эпизоде, что потом стал известной шуткой. Мой стрелок-радист Юу Каваи из г. Касама, префектура Ибараки, как и положено, сначала отсчитывал мне высоту, а затем скомандовал « Тэ! » (Сброс!). Я уже выводил самолёт из пикирования, а Каваи продолжал кричать мне в ухо « Тэ! Тэ! Тэ! » Я его потом спросил чего он орал-то? Каваи объяснил, что от перегрузки при выходе из пике с крепления сорвало пулемётный магазин, и тот больно ударил его по ноге. В тот момент он подумал, что в нас серьёзно попали, и потому решил героически встретить смерть кличем « Тэннохэйка банзай! » Но его заклинило на первом слоге слова «император», который он и повторял.
Собственно говоря, я был в таком же возбуждённом состоянии, как и мой товарищ в заднем кокпите. Это был наш первый по-настоящему боевой вылет, и поэтому мы оба, конечно, очень нервничали. Позднее Каваи погиб в воздушном бою над Соломоновыми островами. Хорошо «притёршиеся» друг к другу пилот и стрелок-радист работают как один человек и являются идеальным экипажем пикировщика. Но спустя несколько месяцев Каваи пришлось вылететь с другим пилотом и их сбили.
Над Пёрл-Харбором мы оба, с одной стороны, очень нервничали, но, с другой вели себя достаточно хладнокровно. Отработав по линкору, мы повернули к о. Форд и, согласно заданию, проштурмовали тамошний аэродром. После чего отправились в точку сбора над морем, южней Гонолулу. Там мы кружили и ждали остальных. Нас преследовал и атаковал вражеский истребитель Р-40. На Оаху было несколько аэродромов Хикэм-филд, Уилер-филд и прочие, где было много истребителей. Но по ним отработали самолёты нашей первой волны, так что с них уже никто не мог взлететь.
Бомбардировщики с «Акаги», «Кага», «Сорю» и «Хирю» были превосходно подготовлены. Поэтому в ходе атаки первой волны им были доверены самые сложные «точечные» цели корабли в гавани. Считалось, что авиагруппы новых «Сёкаку» и «Дзуйкаку» подготовлены хуже, чем их коллеги с четырёх «старых» авианосцев, поэтому им назначили более простые «площадные» цели в виде аэродромов. Но оказалось, что один небольшой аэродром неподалёку от Уилер-филд остался нетронутым. И когда прибыла вторая волна, с десяток неповреждённых Р-40 с него уже были в воздухе
и попытались нас перехватить.
Герои Пёрл-Харбора: лейтенанты Кеннет Тейлор и Джордж Уэлч на фоне P-40 «Уорхок». Они первыми смогли подняться в воздух с пропущенного японцами маленького аэродрома, и «Вэл» старшины Гото сбил кто-то из них.
Пилот Хадзимэ Гото из эскадрильи пикировщиков с «Акаги», участвовавший вместе с нами в атаке, вступил в воздушную дуэль с одним из этих Р-40. Они сбили друг друга и два самолёта упали в воду недалеко от Гонолулу. Поскольку мы были свидетелями данного боя оба были записаны в безвозвратные потери. Около двух лет назад обломки машины Гото были подняты со дна океана. Писательница Дзюн Хэнми пишет в своей книге, что эти фрагменты были идентифицированы как принадлежащие самолёту Гото.