Вы сами выбирали маршруты своих поездок?
Сначала сам, а в 1903 году меня вызвали в Томск для встречи с представителем главной конторы в Екатеринбурге (сейчас Свердловск) Дицем. Он вручил разработанный им маршрут моих поездок. Я посмотрел его и сразу начал отказываться: в таких местах много не продашь, а мы получали три процента от выручки. Тогда Диц предложил мне твердое жалование 100 рублей в месяц и 20 процентов от торгового оборота. И сказал: «Главное, герр Трунченков, не продажа машинок, а сведения, которые нас интересуют». Я согласился.
Сведения хозяйственного и военного характера? А карты? Вы же проводили топографическую съемку местности. Кстати, где вы научились топографии?
На границе меня учил подполковник Эрнст. Говорил, в жизни может пригодиться.
И вы вели съемку?
Без нее у меня отчета о поездке Юстус не принимал.
Вы понимали, что не швейные машины, а Родину продавали?
Фирма «Зингер» хорошо платила, и я делал все, что прикажут.
И долго вы вели эту торговлю?
В фирме «Зингер» я работал до 1904 года. А в 1905 перешел в немецкое акционерное общество «Жорж Блок».
По каким причинам расстались с компанией «Зингер»?
Приходилось много ездить. За эти годы меня постоянно переводили с места на место по всей Сибири.
И везде проводили съемку местности и собирали сведения шпионского характера?
Такая работа была у каждого агента.
Вы были не просто агентом, а заведовали отделениями, сами подбирали штат, иначе говоря, формировали шпионскую сеть под видом продажи швейных машинок. Кстати, зачем вы в 1905 году выезжали в Германию?
Я представил акционерному обществу «Жорж Блок» доклад об экономическом состоянии Новониколаевска и предложил открыть в городе самостоятельное отделение.
И с вашими доводами согласились?
Да, по моему докладу был открыт магазин «Прогресс».
Кому принадлежал магазин?
Компании «Жорж Блок».
Ошибаетесь, гражданин Трунченков. По данным Новониколаевского банка вы открыли магазин на собственные деньги и на свое имя сразу после возвращения из Германии. Вы рассказывали Вильбергу и Небылицину, что в Германии получили крупную сумму на организацию торговли.
Запамятовал, гражданин следователь. С тех пор много воды утекло.
Такая забывчивость непростительна крупному коммерсанту... С тех пор подобранные вами агенты разъезжали по Сибири и собирали интересующие немецкую разведку сведения. Под вывеской магазина «Прогресс» долгие годы существовал в Новониколаевске немецкий шпионский центр... Когда же вы ликвидировали свое дело?
В 1917 году, когда в России началась революция, я роздал швейные машинки и запчасти своим знакомым и уехал из города.
И несколько лет спустя вернулись в роли скромного кустаря-одиночки. И торговали вы не отремонтированными швейными машинками, а новыми, которые хранились у знакомых.
Трунченков долго молчит, уставившись в пол, видно еще раз перебирает в памяти свою жизнь. В тот, 1941, год ему исполнилось 63 года. Больше сорока лет жили в нем два человека, два характера, две сущности. Первый готов был за деньги продать что угодно. Второй был трусом и всю жизнь боялся разоблачения. Он рвался в Германию, под охрану своих «друзей», но они так и не пустили его к себе. Он нужен был им здесь, в России, а в Германии он бы превратился в нищего старика, каких много скитается по дорогам Европы со времен гражданской войны. Тогда он стал ждать их здесь, в России, чтобы отомстить советской власти и за свой дом, и за магазин, и за то, что бросили его родные дети.
Он поднял на следователя прозрачные бесцветные глаза, и много повидавшему чекисту стало не по себе от какой-то звериной тоски во взгляде старика. Голос Трунченкова звучал глухо и хрипло. Он попытался улыбнуться, но на лице получилась жалкая гримаса.
Я знаю много, очень много. Сохраните мне жизнь, и я помогу вам. Назову имена шпионов здесь, в Новосибирске.
В этом нет особой
необходимости, гражданин Трунченков. Посмотрите на эти фотографии. Вы о них хотели рассказать? Как видите, мы обошлись без вас, хотя, не скрою, вы нам помогли, еще находясь на свободе. Как видите, вам нечего продать, да мы и не платим за такие услуги.
Так буквально накануне войны новосибирские чекисты раскрыли и обезвредили крупную сеть немецко-фашистской агентуры, нити которой потянулись далеко за пределы нашего города.
«Пусть ярость благородная вскипает, как волна»
И, пожалуй, самым тяжелым ударом по планам фашистского «блицкрига» оказался именно этот просчет. Они поняли с первых дней, с первых часов войны не паникой и приветственными возгласами, а мощной волной народного гнева и героизма встретила завоевателей русская земля.
Советский народ свято поверил в слова Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». И с тех пор вся страна долгих четыре года жила лозунгом: «Все для фронта, все для победы!»
Свыше шести тысяч повесток разослали райвоенкоматы Новосибирска на 24, 25 и 26 июня 1941 года. Абсолютное большинство прибыло на призывные пункты в первый день. Сотни коммунистов и беспартийных, мужчин, женщин, девушек и юношей подали заявления с просьбой разрешить им вступить добровольцами в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. На массовых митингах принимались решения: «Всем цехом, заводом, колхозом, институтом, классом на фронт!»