А твоя жена?
Снова беременна и уже не смеется. Все ругает меня...
И правильно. Так тебе и надо, похотливому козлу! Я могу только еще раз повторить: уж лучше служить церкви, засмеялся священник.
Я передам ей твои слова, улыбнулся машинист. Оба помолчали, потом молодой произнес:
Да-да. Обязательно передай.
Он включился в работу, закипавшую у товарных вагонов. Тяжелые двери сдвинули, внутрь повесили фонари, их тусклого света хватало на вагон, но снаружи он был невидим. Люди в сутанах быстро сновали взад и вперед, от грузовиков к вагонам и обратно, нося картонные коробки с деревянной обшивкой. На каждой ярко выделялись распятие и тернии: символ Ксенопского ордена.
Продукты? спросил машинист.
Да, ответил брат. Фрукты, овощи, вяленое мясо, зерно. У пограничников это не вызовет подозрений.
И где же? спросил машинист. Ему не надо было уточнять вопрос.
В этом грузовике. В глубине кузова, под коробками с табаком. Ты выставил дозорных?
Да, вдоль полотна и вдоль дороги, в обоих направлениях на милю. Не беспокойся. В воскресенье утром, до рассвета, только у вас, священников да послушников, есть неотложные дела. Остальные спят.
Молодой священник взглянул на четвертый вагон. Работа спорилась: монахи быстро расставляли коробки. Долгие часы тренировок приносили благие плоды. Монах-водитель из его грузовика остановился перед дверью с коробкой в руках. Они обменялись взглядами, потом шофер вернулся к работе и забросил коробку в раскрытый вагон.
Отец Петрид обратился к своему старшему брату:
Ты говорил с кем-нибудь до того, как пригнать сюда этот поезд?
Только с диспетчером. А как же иначе? Мы с ним ведь чаевничали.
И что он сказал?
Да все больше слова, которыми я не хочу оскорблять твой слух. В накладных обозначено, что монахи Ксенопского ордена загрузят поезд на дальних складах. Он не задавал лишних вопросов.
Отец Петрид взглянул на второй вагон. Через несколько минут и его загрузят. И приступят к погрузке третьего.
А кто готовил паровоз?
Топливная бригада и механики. Вчера после обеда. В бумагах сказано, что паровоз был в ремонте. Это в порядке вещей. Оборудование, то и дело ломается. В Италии над нами все смеются... Ну, само собой, я все сам проверил несколько часов назад.
А не захочет ли диспетчер позвонить на сортировочную станцию? Где, как он думает, мы производим погрузку?
Да он уже спал или засыпал, когда я уходил от него. Утренняя смена начнется... машинист посмотрел на ночное небо, не раньше чем через час. Ему незачем звонить, если только он не получит телеграмму об аварии...
Телеграфная связь прервана: в проводку попала вода, тихо сказал священник, словно разговаривая сам с собой.
Зачем?
На случай, если бы у тебя возникли осложнения. Ты больше ни с кем не говорил?
Нет. Даже ни с одним бродягой. Я проверил все вагоны, чтобы убедиться, не забрался ли кто туда.
Ну, теперь тебе наш план известен. Что ты о нем думаешь?
Железнодорожник присвистнул, покачав головой:
Я, знаешь, просто поражен, брат. Как это можно было... все так организовать?
Об организации позаботились. А как у нас со временем? Это очень важно.
Если нигде нет повреждений полотна, то можно поддерживать хорошую скорость. Пограничники-югославы в Битоле за взятку на все согласны, к тому же греческий товарняк в Баня-Луке ни у кого не вызовет подозрений. В Сараево или Загребе тоже проблем не будет. Они ловят рыбку покрупнее, и продукты для монахов их не интересуют.
Я же говорю о времени, а не о взятках.
Взятки и есть время. Пока сторгуешься.
Только если будет подозрительно, что мы не торгуемся. Мы сможем добраться
до Монфальконе за трое суток?
При хорошей организации да. Если где-то и потеряем время, то сможем нагнать днем.
В самом крайнем случае. Будем двигаться только ночью.
Ну вы и упрямы.
Мы осторожны. И священник снова глянул на поезд. Первый и второй вагоны уже были загружены. Четвертый заполнят в считанные секунды. Он повернулся к брату: Наши думают, что ты ведешь товарняк к Коринфскому заливу?
Да. В Нафпактос. В грузовой порт. Они знают, что меня не будет всю неделю.
Там сейчас забастовки. Профсоюзы озверели. Так что если ты немного задержишься, они не будут волноваться.
Аннаксас внимательно посмотрел на брата. Он, похоже, изумился тому, что брат в курсе мирских событий, и ответил с сомнением:
Да, не будут. Твоя невестка уж точно не будет.
Ну и хорошо.
Монахи собрались у грузовика Петрида и смотрели на него, ожидая дальнейших указаний.
Я быстро, сказал Петрид брату.
Ладно. Машинист пошел к паровозу.
Отец Петрид вытащил из кармана фонарик, приблизился к монахам и стал искать своего шофера. Тот понял, кого он ищет, отделился от группы и подошел к Петриду.
Это наш последний разговор, сказал молодой священник.
Да будет благословение Божие...
Сейчас не время, прервал его священник. Запоминай каждый наш шаг, каждую деталь. Каждую! Все нужно повторять в точности.
Не сомневайся. Тот же маршрут, те же грузовики, те же водители, те же бумаги для пограничников. Все точно так же. Только нас станет на одного меньше.