Какое это счастье для взрослых людей, что дети любят зайцев, трехколесные велосипеды и заводных мышей! А все эти дни рождения с тортами и бисквитными пирожными!.. А эти детские туфельки, детские Шапочки... новогодняя елка...
Но Агапову только наездами удавалось быть дома.
...Машина остановилась. Как всегда, внизу, около вешалок, было торжественно тихо. Быстро и бесшумно женщины в халатах принимали номерки, получали и выдавали пальто, шляпы, трости...
Он поднялся на лифте.
В высоких коридорах настланы ковровые дорожки. Плафоны в приемных начищены и поблескивают веселыми искорками.
Посетители разговаривали вполголоса. Андрею Ивановичу встретилось много старых приятелей соратников и сослуживцев, строителей, руководителей обширного хозяйства страны. Они здоровались, пожимали руки, перебрасывались двумя-тремя фразами. Затем смахивали нахлынувшие воспоминания о былых стройках, о былых сражениях и победах. Лица становились снова озабоченными, у каждого были свои неотложные дела. И они исчезали за одной из массивных дверей или присаживались к столику на добротное кресло и заносили торопливые записи в блокнот.
Очень вежливый и деловой молодой человек вскоре подошел к Агапову:
Простите, вы генерал-майор Агапов? Вас просит Валерьян Георгиевич.
Они встретились тепло. Но делового разговора Валерьян Георгиевич не любил откладывать. Этот крупный человек с умными и какими-то особенно веселыми, смеющимися глазами усадил в кресло Андрея Ивановича, предложил папиросу и сам закурил.
Мы вас вызвали, товарищ Агапов, по важному делу. Вам поручается большая стройка, имеющая первостепенное значение. Мы направляем вас руководителем Карчальского строительства, на сооружение Карчальско-Тихоокеанской
магистрали, одного из крупнейших строительств Советского Союза.
Для Агапова сообщение Валерьяна Георгиевича было ошеломляюще неожиданным. Он полагал, что речь будет идти относительно завода, где он работал. Давно поговаривали, что директор завода уходит, и прочили на это место Андрея Ивановича. Однако, выслушав Валерьяна Георгиевича, Агапов не подумал даже возразить или хотя бы выказать удивление. Он только произнес:
Гм... Да. Вот какое дело.
Не давая Агапову опомниться, Валерьян Георгиевич потащил его к огромной карте и стал с увлечением рассказывать, какое громадное значение представляет эта стройка.
СССР тихоокеанская держава. Так? Это непреложный факт. А как мы связаны с Тихим океаном? С восточной окраиной? Одной ниточкой? Так же, как и полвека назад? А вот эта громадина? Эта медвежья берлога? И Валерьян Георгиевич широко провел по зеленому пятну Севера, занявшему добрую половину всего пространства карты. Дикость! Бурелом! Заповедники! А где ни копни клады, неисчерпаемые ресурсы! Никем не тронутые, даже еще не обнаруженные залежи угля, железа, олова и всякой всячины! Вот вы и поедете верховным главнокомандующим армии, которая должна перейти в наступление по всему фронту и заставить капитулировать тайгу. Почетнейшая задача! Вы будете Ермак Тимофеевич наших дней, вооруженный блестящей техникой и марксистским оружием. Поезжайте и завоевывайте это пространство, по величине равное доброму десятку Германий и Франций, вместе взятых, а по богатству доброй сотне Колорадо, черт побери!
От Валерьяна Георгиевича Агапов направился в министерство. Там было детальное обсуждение вопроса, где взять строителей, из кого составить руководство. Были извлечены объемистые папки, альбомы, проекты, чертежи плод по меньшей мере десятилетия подготовительных работ: изысканий, разведок, экспедиций.
Агапов напряженно думал, прикидывал, соображал.
Ильинского дадите? Главным инженером?
Ильинского? Думал я о нем. С одной стороны, надо бы дать ему перевести дух. Заработался. С другой стороны, на такую стройку меньше Ильинского нельзя... Вот тут и решайте, как хотите. Он-то ухватится. Да что там обеими руками ухватится! Это в его стиле размах!
Вот и я думаю, что ухватится.
Да, придется Ильинского.
А где сейчас Горицветов?
С Горицветовым Агапову приходилось работать. В годы гражданской войны Агапов был командиром полка, а Горицветов у него комиссаром. В годы нэпа Агапов перетащил его к себе на одну из важных строек в пограничном районе. Но по специальности-то Горицветов именно горный инженер, да и вообще это драгоценный человек. Он будет очень нужен.
Министр то и дело вызывал секретарей, заместителей, требовал справки, цифры. Прежде чем начать такое строительство, нужно точно установить, сколько понадобится цемента, извести, леса, железа, и откуда все это будет поступать, и где будут размещены заказы на всевозможное оборудование, начиная с ферм мостов, парка грузовиков, самосвалов, экскаваторов и кончая простым гвоздем, простейшей совковой лопатой.
У Андрея Ивановича был большой опыт. Приходилось ему налаживать дело в самых разнообразных отраслях, строить заводы, электростанции, гавани, а больше всего строить железные дороги и в связи с этим часто переезжать с места на место. Но за последние годы Андрей Иванович плотцо осел на своем заводе. Обжился. Оброс вещами, знакомствами. И привык считать эту обстановку незыблемой, а все эти связи и отношения совершенно необходимыми для себя.