Виктор открыл последнюю страницу дела. Это был ответ на запрос из какой-то области. Он пододвинул папку Реуку. Тот покосился на документ.
Запрос по месту жительства его брата.
От какого числа?
Тут написано.
Вижу, Виктор закрыл папку, это было полгода назад, а ты говоришь, розыск продолжается. Картину гонишь? Кстати, тебя не удивляет, что сожительница не заявляла о Сысоеве?
Раньше удивляло, улыбнулся Реук. Первое время, пока ничего не знал.
Голубь сделал вид, что не понял намека, оглянулся.
Где у тебя можно разместиться, дело посмотреть?
А вот, Реук показал на соседний стол. Напарник у меня в отпуске.
Значит так: я до вечера с этим делом посижу, ты занимайся своим. Вечером сообразим, что нам предстоит завтра.
Реук, будто не замечая холодного тона Виктора, покачиваясь на стуле, доброжелательно смотрел на него. При последних словах он перестал покачиваться и сообщил:
Завтра я уезжаю по заявлению.
Куда?
На Туркан. Там экспедиционный склад обворовали. Тушенку взяли.
На сколько едешь?
Не знаю, дня три-четыре.
Отпадает, решительно отрезал Виктор. Будем работать по Сысоеву.
Виктор Георгиевич, Реук пробарабанил по столу замысловатую дробь, Сысоева за неделю мы все равно не найдем, а склад тем временем повиснет.
Другой поедет на Туркан.
Другой не поедет, ласково возразил Реук. Другой в отпуске. В отделе же штатного розыскника нет, а у меня пять заявлений. И ты тут с Сысоевым. Я с одним задом на три свадьбы не успею, ты уж извини.
Ладно, буркнул Виктор, первый тайм за тобой. Вечером продолжим, и углубился в дело.
Он не заметил, как подошел вечер. В кабинете никого не было. Виктор закурил. В Красноярске все выглядело проще. Здесь возникли и цеплялись друг за друга десятки «но». Попробуй разберись.
Во-первых, Сысоев оказался не таким уж безнадежным пропойцей. Лет пять назад, еще до того, как сойтись с Квитко, он купил пятистенный дом с погребом. Водопровод в огороде тоже его рук дело. Далее. Ушел от буфетчицы не с бухты-барахты, а получив от нее предварительно полторы тысячи рублей за половину дома. Необходимые документы на владение оформлены примерно в это время на ее имя. Все тут в порядке. Откуда же сложилось убеждение, что Сысоев пьяница, опустившийся человек? Это надо выяснить. Виктор сделал пометку на листе бумаги.
Сысоев не выписывался, но с работы уволился. Следовательно, он не собирался уезжать надолго. В области у него сестра, но она его не видела. Остальные связи тоже отработаны, кажется, все нигде не появлялся. Получив деньги за дом, Сысоев еще некоторое время жил с буфетчицей. Почему? Пьянствовал с приятелями (не отсюда ли его характеристика?), жаловался, что чуть ли не клещами вытащил у нее деньги. Наконец, 9 августа собрал пожитки, документы и ушел, заявив Квитко, что она о нем еще услышит. Был пьян, пошел в сторону станции. Судя по времени, должен был сесть на поезд, следующий в западном направлении. Все. Впрочем, не все. Через месяц в отдел пришло заявление от сестры Сысоева, которая ездила в поселок и узнала все от буфетчицы.
Вошел Реук.
Сел, подперев рукой голову.
Почему Сысоев пьяница?
Реук пожал плечами:
Попивать он стал последнее время, когда начал делиться с Лидкой. Левый заработок он любил, а где левый заработок, там водка. Но пьяницей я бы его не назвал. Вот только когда решил уезжать...
Точно решил? Ты уверен?
Реук улыбнулся:
Я же местный. Лидку и его знаю, как облупленных.
Почему они разошлись?
Почему? Ну, во-первых, ему за сорок, а ей двадцать пять. Что тут неясного?
А почему сошлись?
Реук задумался.
Знаешь что, Виктор Георгиевич, у меня предложение: поехали со мной.
Куда?
На Туркан.
Так, Виктор даже растерялся от такого нахальства. А ты знаешь, что я сейчас намерен сделать?
Знаю, кивнул головой Реук. Пойдешь к начальнику и попросишь, чтобы кражу на Туркане передали участковому, а меня прикрепили к тебе работать по Сысоеву. Только ничего не выйдет: участковый будет через двое суток, начальник с инспектором БХСС выехали в совхоз, вернутся только послезавтра. И даже если я останусь, мы зря убьем время.
Почему?
Сенокос, объяснил Реук. Все на сенокосе. Последние дни. Лидки в поселке тоже нет умелась куда-то. Так что говорить пока не с кем. Зато на Туркане сейчас ошивается один из бывших приятелей Сысоева. Кстати, исчез сразу после него. Не то, чтобы скрылся, нет: появлялся в течение года то тут, то там, но поймать я его никак не мог.
Реук снова взглянул на часы.
А парень любопытный. Судимый. Работал с Сысоевым. Лидку знает.
Виктор вздохнул:
Ладно, вроде как уговорил.
Ну, и слава богу, расцвел Реук. Двадцать минут осталось, и, видя изумленное лицо инспектора, объяснил: Я говорю, до отхода катера на Туркан двадцать минут осталось. Геологи туда должны везти кино и прочее там... А сопровождать у них некому. Ну, я и сказал, что мы вдвоем сопроводим. Туда только раз в неделю катер ходит...
Ну, ты нахал, брат, изумился Виктор. Не обижайся, но я таких нахалов не видал еще.
Все зависит от точки зрения, скромно возразил Реук. Ты баульчик оставь на Туркане все, что нужно, есть. Иди к пристани, это метров триста по улице. А мне еще моториста найти надо.