- Вы не теряете времени зря. - Она перевела взгляд на его лицо.
- Я вынужден не терять времени зря. - Он сердито посмотрел на билеты. - Если у вас свидание, скажите. Я попробую пригласить кого-нибудь другого.
В ее глазах промелькнул интерес.
- Вы обязательно должны использовать эти билеты?
- Это дело принципа, - пробормотал он недовольно.
- А если я сочту это неудачной попыткой познакомиться? - спросила она. - Я так не считаю лишь потому, что вы предложили это прямо, не пытаясь ничего приукрасить. Значит, за этим ничего не кроется.
- Действительно. - Лицо его по-прежнему было каменным.
Слегка повернувшись к нему, она приняла приглашение:
- Мне всегда хотелось сделать что-нибудь подобное. Так почему бы не сегодня? Такой случай, по крайней мере в той форме, как вы преподнесли, представляется не часто.
Он положил руку ей на плечо:
- Сначала нам надо договориться. Так будет проще после спектакля. Как вы считаете?
- Это зависит от того, о чем мы договоримся.
- Мы останемся случайными знакомыми. Один вечер, и все. Вместе поужинаем и сходим в театр. Не будем друг другу представляться: никаких имен, адресов, никаких лишних подробностей. Просто
Она закончила фразу:
- двое, которые вместе отправились в театр. Знакомство на один вечер. Такое условие кажется мне разумным, даже необходимым, будем его соблюдать. Мы избавимся от проявлений самолюбия, а может быть, от необходимости лгать.
Она протянула ему руку, и короткое рукопожатие подтвердило их взаимное согласие. Она в первый раз улыбнулась ему. Улыбка была приятная, сдержанная, без слащавости.
Он дал знак бармену и хотел расплатиться за двоих. - Я уже заплатила, еще до вашего прихода. Бармен вынул из кармана книжечку, написал сверху карандашом: «1 шотл. виски - 0,60», оторвал счет и подал ему. Он обратил внимание на то, что счета пронумерованы и ему достался тринадцатый номер, жирно напечатанный в правом верхнем углу.
Кисло улыбнувшись, он протянул его обратно вместе с требуемой суммой, повернулся и пошел вслед за ней к выходу. Девушка, сидевшая со своим кавалером в одной из кабинок у стены, выглянула и проводила взглядом огненную шляпу, проплывавшую мимо. Он немного отстал и успел перехватить этот взгляд. У двери она повернулась к нему:
- Итак, я в вашем распоряжении.
Он подал знак стоящему неподалеку такси. Другое такси, проезжавшее в это время мимо, попыталось его обойти, но первое не позволило отбить пассажиров и продвинулось вперед, что не обошлось без легкой царапины на крыле и ругани побежденного чужака. Прежде чем конкурент отъехал, а водитель успокоился настолько, что мог обратить внимание на пассажиров, она уже разместилась на заднем сиденье. Ее спутник задержался у дверцы рядом с водителем, объясняя, куда ехать:
- «Мейсон Бланш». - Потом он сел рядом с ней.
В машине горел свет, и они его оставили. Вероятно, оба посчитали, что погасить свет означало бы установить более интимную атмосферу, а это казалось неуместным.
Через минуту он услышал ее тихий смех, проследил за ее взглядом и сдержанно улыбнулся. Фотографии на визитках таксистов редко бывают произведениями искусства, но эта выглядела просто карикатурой: оттопыренные уши, выпученные глаза и к тому же чрезвычайно лаконичные имя и фамилия, которые почти рифмовались:
будто сам удивился, увидев его. Чтобы немного уменьшить дисгармонию, на которую она обратила внимание, он засунул глубже в карман пиджака платок.
Потом они выкурили по сигарете, немного посидели за рюмкой коньяка и поднялись. Только у выхода перед большим зеркалом она надела шляпу и снова как будто ожила, стала выразительной. Он отметил про себя, насколько шляпа меняет ее, - как будто зажегся яркий, праздничный свет.
Такси остановилось перед театром, и огромный швейцар, ростом не меньше ста девяноста сантиметров, открыл перед ними двери. В его глазах промелькнуло удовольствие, когда шляпа проплыла перед ним. У швейцара были большие усы, как у моржа, он напоминал карикатуру на театрального швейцара из журнала «Нью-йоркер». Он широко открытыми глазами следил за шляпой. Хендерсон заметил это, но тут же забыл - насколько человек вообще может что-то забыть.
В фойе было пусто - они опоздали. Даже контролера уже не было у входа. Анонимный силуэт, вырисовывавшийся на фоне стены, встал у них на пути у входа в зал, билетерша фонариком осветила билеты и повела их по коридору, светя им под ноги.
Они сидели в первом ряду, даже слишком близко. Сцена сначала казалась размазанной оранжевой краской, но скоро глаза привыкли, Они терпеливо следили за ревю, составленным из отдельных номеров, смонтированных, как эпизоды фильма. Время от времени женщина с удовольствием смеялась. Его хватило только на вымученную улыбку. Шум, краски, яркий свет достигли апогея, и занавес закрылся - закончилось первое отделение.
Загорелись люстры, поднялся шум - зрители вставали и покидали зал.
- Хотите покурить? - спросил он.
- Останемся здесь. - Она подняла воротник. В зрительном зале было душно, и он понял, что она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал ее.
- Вы уже видели этих артистов? - спросила она приглушенным голосом и улыбнулась.