Получилось так, что Перри Мейсон, несмотря на многочисленные казуистические уловки с целью заставить обвинение раскрыть свои козыри, в конце концов был вынужден войти в зал судебных заседаний, ничего не зная об аргументах оппонента, кроме голой схемы, которую тот использовал для поддержки обвинительного акта Большого жюри. Среди судебных знатоков заключались сделки один к пяти против клиентки адвоката.
На отбор присяжных в жюри времени ушло мало. Мейсон указал, что желает лишь справедливого и беспристрастного суда, а Гамильтон Бюргер, как этого следовало ожидать, был готов согласиться с кандидатурами любых двенадцати граждан, которые будут решать вопрос о виновности подсудимой, так как был уверен в неотразимости своей улики. Газетные
репортеры с нетерпением ожидали вступительное заявление Гамильтона Бюргера, где он представит дело в общих чертах, и в котором от него ожидаются веские доказательства; однако опытные юристы знали, что Бюргер даже не намекнет в этой начальной стадии игры, какого рода козыри у него на руках. Окружной прокурор, пылая от возбуждения и предвкушая триумф, открыл судебное заседание. Обрисовав в нескольких фразах положение вещей, а именно, что Виктория Брэкстон отравила свою сестру, вручив ей три пятигранных таблетки мышьяка, зная, что ее сестра оставила завещание, окончательно отказав подзащитной половину своей собственности, оцениваемой почти в полмиллиона долларов, Бюргер заявил следующее:
«Я должен, кроме того, сообщить вам, многоуважаемые леди и джентльмены, члены жюри присяжных, что в этом деле обвинение не имеет желания воспользоваться какими-то техническими преимуществами против подзащитной. Обвинение предоставит не только основную улику, но и показания различных свидетелей, которые расскажут вам о целом ряде событий, приведших к трагической смерти Элизабет Бейн. Эта улика не укладывается в рамки обычного юридического шаблона, а будет представлять полное, раскрытие нашей версии. Мы обрисуем краткими четкими мазками для вас, леди и джентльмены, общую панораму событий, предшествовавших преступлению, подкрепив ее ключевой уликой. Возможно, вы посчитаете, что улика в этом деле в какой-то степени нетрадиционна, если ее рассматривать с точки зрения обычной процедуры доказательств по уголовным делам, но, вдумавшись внимательно, вы неизбежно придете к заключению, что улика в этом деле в какой-то степени нетрадиционна, если ее рассматривать с точки зрения обычной процедуры доказательств по уголовным делам. Однако, проанализировав внимательно, вы неизбежно придете к заключению, что подзащитная виновна в убийстве первой степени, тщательно и сознательно спланированном, исполненном в сложившихся обстоятельствах самым безжалостным образом, беззащитной жертвы, что делает неизбежным вынесение присяжными без права апелляции вердикта виновности в убийстве первой степени и обязательного приговора к смертной казни».
Гамильтон Бюргер кончил читать, с подчеркнутым достоинством поклонился суду, вернулся к месту обвинителя, сел и со знанием посмотрел на судью.
Желает ли защита на этой стадии сделать вступительное заявление? осведомился судья Ховисон.
Ваша честь, нет, не на этой стадии, почтительно заявил Мейсон. Мы предпочли бы сделать вступительное заявление, когда мы будем представлять наше дело.
Прекрасно. Господин окружной прокурор, вызывайте вашего первого свидетеля.
Гамильтон Бюргер уселся поудобнее в большое кресло за столом обвинителя и передал право вести предварительное судопроизводство двум своим заместителям Дэвиду Грешэму и Гарри Сейбруку; последний, в пух и прах разбитый Мейсоном на суде по делу Нелли Конуэй, жаждал реванша и так все устроил, чтобы получить назначение выступать помощником именно в этом деле. Первыми были вызваны дневная сиделка и судебный патологоанатом, которые показали, что перед смертью у Элизабет Бейн были обнаружены явные признаки отравления мышьяком, что вскрытие после ее смерти выявило такое количество мышьяка во внутренних органах и мышечных тканях, которого было вполне достаточно для неизбежного летального исхода. Вывод патологоанатома был неоспорим единственной причиной смерти покойной явилось отравление мышьяком.
Заверенная копия завещания гласила, что упомянутое завещание было исполнено рукой Элизабет Бейн и датировано днем ее смерти, что по нему все недвижимое имущество, капитал и другие ценные бумаги были завещаны сводному брату Джеймсу Брэкстону и сводной сестре Виктории Брэкстон, подзащитной в указанном деле.
После того как эти предварительные свидетельские показания завершились, Гамильтон Бюргер взял бразды обвинения в свои руки, отказавшись от роли наблюдателя за ходом процесса.
Вызовите доктора Харви Кинера, попросил он.
Доктор Кинер, худощавый, аскетического вида мужчина, словно списанный с картины о профессиональном враче, вплоть до остро торчащей бородки как у художника Ван Дейка, в темных очках в пластмассовой оправе, занял место свидетеля. Он скороговоркой представил себя как врача-практика и хирурга, в коем качестве он и пребывал 17 сентября.