меня с ума, раз я оказался в таком положении!
Когда я мчался через вестибюль к широкому коридору, который вел к саркофагу, я понял, что шепчу ее имя: "Бетесда!" Была ли она все еще здорова и невредима? Увижу ли я ее когда-нибудь снова?
Я поскользнулся в луже крови. Взмахнув руками, чтобы сохранить равновесие, я посмотрел вниз и увидел бледное лицо упавшего охранника. Его безжизненные глаза были широко открыты, а рот скривился в гримасе. Бедняга мог бы быть чьим-нибудь дедушкой!
Один из моих спутников помог мне удержаться на ногах.
«Беспечный дурак! подумал я. Ты мог сломать себе шею! Ты мог упасть на собственный меча Что бы тогда стало с Бетесдой?»
Я услышал звуки другого сражения впереди нас, но оно длилось недолго. К тому времени, как я вошел в комнату, на ногах оставался только один охранник, и пока я подходил, Артемон всадил ему нож в живот. Бедняга безжизненно рухнул на твердый гранитный пол. Его меч со звоном упал рядом с ним, а затем в переполненном зале воцарилась тишина.
Лампы, установленные в нишах на стенах, обеспечивали единственное освещение. Хотя снаружи был яркий дневной свет, здесь царили полумрак и тень. Перед нами, на низком возвышении, находился массивный саркофаг. По форме и стилю он был частично египетским, похожим на угловатые футляры с мумиями древних фараонов, и частично греческим, с резьбой по бокам, изображавшей подвиги Александра - укрощение коня Буцефала, триумфальный въезд в Ворота Вавилона, ужасающую битву со слоновой кавалерией Инда. Сверкающий саркофаг, сделанный из чистого золота, был инкрустирован драгоценными камнями, в том числе ослепительно зеленым самоцветом под названием изумруд, добытым в горах самого южного Египта. Саркофаг сверкал в мерцающем свете ламп - объект захватывающего дух великолепия и не имеющий ни какой цены.
Ну, и что ты об этом думаешь?
Я вздрогнула, словно очнувшись ото сна. Артемон стоял рядом со мной. Его яркие глаза сверкали, а красивые черты лица, казалось, светились в красноватом свете.
Это великолепно, - прошептал я. Великолепнее, чем я когда-либо себе представлял.
Он ухмыльнулся, сверкнув идеальными белыми зубами, затем повысил голос. Вы слышали это, ребята? Даже наш римский приятель впечатлен! А Пекуния, - таково было имя, под которым он меня знал, - нелегко впечатлить, потому что разве не он видел все Семь Чудес Света, о чем он не устает нам рассказывать? Что скажешь, Пекуний сравнится ли этот саркофаг с теми Чудесами?
А он действительно сделан из чистого золота? прошептал я. Тогда вес, должно быть, огромный!
Но у нас найдутся средства, чтобы утащить его.
Пока Артемон говорил, несколько человек принесли лебедки, блоки, мотки веревок и деревянные прокладки. Из вестибюля появилась другая группа, катившая по широкому коридору прочную тележку. На нее был погружен деревянный ящик с крышкой, сделанный специально для нашего груза. Артемон подумал обо всем. Внезапно он показался мне похожим на молодого Александра, изображенного на фризе здания, мечтателя, окруженного обожающими его архитекторами и инженерами. Артемон знал, чего он хотел, и у него был план для достижения этого. Он внушал страх своим врагам и уверенность своим последователям. Он знал, как подчинять людей своей воле. Конечно же, ему удалось заставить и меня делать то, что он захотел, вопреки моему здравому смыслу.
Повозку вкатили на место рядом с помостом. Верх ящика был снят. Внутри он был набит одеялами и соломой.
Для снятия крышки саркофага был задействован подъемный механизм.
Стоит ли нам открывать саркофаг? - Спросила я, почувствовав укол суеверного страха.
И крышка, и саркофаг очень тяжелые, - сказал Артемон. С ними легче будет справиться, если мы будем поднимать их по отдельности.
Когда крышка начала подниматься над саркофагом, мне в голову пришла мысль.
А что будет с телом? спросил я.
Артемон искоса посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Вы же не собираетесь удерживать его для выкупа, не так ли?
Он рассмеялся, увидев выражение моего лица: Конечно, нет. С останками Александра будут обращаться с величайшим уважением, и они будут оставлены здесь, где им и место, в его гробнице.
«Кража саркофага у мумифицированного трупа вряд ли является проявлением уважения», подумал я. Артемона, казалось, позабавили мои опасения.
Вот, Пекуний, давай взглянем на мумию, прежде чем извлечь ее из саркофага. Говорят, что он в отличной сохранности.
Он взял меня за руку, и мы вместе взошли на помост. Когда крышку водрузили на тележку, мы вдвоем заглянули за края саркофага.
Так случилось, что я, Гордиан
из Рима, в возрасте двадцати двух лет, в городе Александрия, в компании головорезов и бандитов, оказался лицом к лицу с самым знаменитым смертным, который когда-либо жил на земле.
Для человека, который был мертв более двухсот лет, черты завоевателя удивительно хорошо сохранились. Его глаза были закрыты, как будто он спал, но ресницы были совершенно целы. Я почти представил, как он внезапно моргнет и посмотрит на меня в ответ.
Осторожно! - крикнул кто-то.
Я обернулся и увидел, что на нас идет компания - не царских солдат, а горстка обычных граждан, без сомнения, возмущенных осквернением самого священного памятника их города. У некоторых в руках были кинжалы. Остальные были вооружены дубинками и камнями.