Меттерних
Хитроумный австрийский канцлер и эмиссар Наполеона знают друг друга не Первый год. Впервые их пути пересеклись в 1809 году. Тогда, вопреки суровому приказу Наполеона о немедленной высылке Меттерниха под конвоем жандармов из Франции, министр полиции любезно предложил послу свою собственную карету, «обходительного» капитана жандармов, позволив задержаться в Париже, чтобы без спешки подготовиться к отъезду. При прощании изящный австрийский дипломат не преминул поблагодарить хозяина отеля Жюинье за проявленную им деликатность Теперь, четыре года спустя, речь идет, разумеется, не о благодарности за оказанную когда-то услугу. Надо любым способом положить конец войне. По мнению Фуше, этого можно достичь, лишь отделавшись от императора и заменив его диктаторский режим «монархией, ограниченной благоразумной аристократией и представительной демократией». Подобного рода симбиоз, уверяет Фуше, «может спасти Францию от двойной опасности: вторжения и расчленения»{666}.
Переговоры с австрийцами идут трудно. «Повсюду, пишет Фуше, я сталкивался с недоверием по отношению к Наполеону и выслушивал жалобы, более или менее обоснованные»{667}.
Заключая свой рассказ о пребывании в Праге, Жозеф уверяет (впрочем, фактов, подтверждающих эти уверения, нет), что он добился от австрийцев гарантий того, что они будут способствовать ниспровержению владычества Наполеона за пределами Франции, но «отказываются от вмешательства в наши внутренние дела»{668}. В высшей степени сомнительное признание.
21 июля 1813 г. Фуше отбывает из Праги и неделю спустя появляется в Лайбахе столице вверенной его попечениям Иллирии. Прибытие герцога Отрантского в Иллирию вызвало там сенсацию. Все помнят, что его превосходительство г-н Жозеф Фуше был некогда могущественным министром полиции Империи. Шарль Нодье, автор знаменитого «Жана Сбогара», а в то время редактор «Иллирийского телеграфа» набросал выразительный портрет нового генерал-губернатора. Первое, что изумило Нодье во внешности правителя Иллирии, была мертвенная бледность его лица: «Оно имело холодный, но живой оттенок наподобие того, который время придает памятникам, вспоминал Нодье, но очень скоро сила, исходящая из его глубоко посаженных глаз, брала верх над всеми другими впечатлениями. Они были бледно-голубыми, почти бесцветными, начисто лишенными блеска, порождаемого чувством или раздумьями. В этом было что-то страшное, что до сих пор приводит меня в трепет»{669}.
Фуше быстро входит в курс дела; он берет под контроль всю военную и гражданскую администрацию провинции. Жители Иллирии приятно удивлены поведением нового наместника. Фуше прекращает наборы конскриптов и даже игнорирует некоторые драконовские распоряжения центральной власти. Как добродетельный буржуа и примерный отец семейства, герцог Отрантский запросто прогуливается по улочкам иллирийской столицы. «В сером рединготе, круглой шляпе, грубых башмаках или сапогах, вспоминал Нодье, он расхаживал пешком, окруженный своими детьми держа за руку свою хорошенькую маленькую дочь, приветствуя тех, кто его приветствует, совершенно непринужденно без напыщенности илишних церемоний»{670}. Самому Фуше его генерал-губернаторство пришлось по душе. Он даже успел оценить красоты Иллирии, отметив живописность ее ландшафтов и мягкость климата{671}.
Красоты иллирийского пейзажа не могут, однако, скрыть от Фуше тот факт, что «привязанность» жителей к французскому правлению весьма слаба, а на армию принца Евгения Богарне в сопредельной Италии полагаться нечего, 50-тысячная итальянская армия Наполеона, которой командует его пасынок, состоит исключительно из конскриптов. Она скверно вооружена, еще хуже экипирована, но самое главное абсолютно не рвется в бой отстаивать интересы императора и короля
Иллирийская «идиллия» герцога Отрантского длится считанные недели. Гулкие фразы императора о том, что Иллирия это «авангард, выдвинутый против Австрии», что это «часовой у ворот Вены», призванный нагонять страх{672}, скоро теряют всякий смысл. 12 августа 1813 г. Австрия присоединяется к антинаполеоновской коалиции. В кровопролитной трехдневной «битве народов» под Лейпцигом (1619 октября 1813 г.) французская армия терпит поражение, а еще раньше, 7 октября, англичане Веллингтона переходят Пиренеи и появляются на юге Франции. Вторжение австрийцев в иллирийские провинции 17 августа, активно поддержанное местным населением, и захват ими Кроатии ставит оккупантов-французов
в безвыходное положение. Пятилетнему владычеству Наполеона в Иллирии приходит конец.
Герцог Отрантский в создавшейся ситуации делает максимум возможного, чтобы отсрочить неизбежный финал. Он встречается с принцем Евгением в Удине, чтобы выработать план совместных действий. Ему удается привести Триест и Лайбах в оборонительное состояние. В столицу Иллирии прибывает дивизия генерала Пино. Однако наличных сил и средств у французов явно не хватает. Повсюду наступают союзники, они же лишь обороняются. В боях за Триест проходит сентябрь.
Обретя перспективу попасть в руки к англичанам или к австрийцем, Фуше пишет своему корреспонденту в Париж: «С тех пор, как я в Иллирии, я все время нахожусь на передовой. Если бы враг был решительнее, я давным-давно оказался бы в плену»{673}. Геройство. Фуше, впрочем, отнюдь не свойственно. Генерал-губернатор своевременно удаляется из Лайбаха в Венецию, а французские войска эвакуируют провинции. Фуше посылает свой отчет о случившемся императору, заявляя, что поскольку его миссия в Иллирии окончена, он просит новых повелений и будет ждать дальнейших приказаний из Парижа{674}.