Наконец-то Наполеону удается нащупать в этом непроницаемом человеке уязвимое место, обнаружить слабость, которую он надеется использовать в нужный момент. Намекая на склонность министра полиции приумножать свои богатства, Наполеон подтрунивает над ним, называя его «разбогатевшим якобинцем». «Я знаю Фуше, говорит император, он был и остался якобинцем, но он стал разбогатевшим якобинцем, а мне только этого и надо»{507}.
К 1808 г. относится внезапное возникновение тандема Фуше Талейран. За год перед тем Талейран получил отставку и был заменен на посту министра иностранных дел бесцветным и исполнительным Шампаньи. По словам Фуше, опала Талейрана была связана с разногласиями, возникшими между ним и Наполеоном по поводу испанских дел{508}. «Утрату» Талейраном портфеля министра иностранных дел император компенсировал, назначив его великим вице-электором. Тогда «Фуше это дало повод для злого каламбура: по-французски слова вице (vice) и порок (vice) пишутся и произносятся одинаково: «Се le seul vice qui lui manquai» «это единственный порок, которого ему недоставало»{509}.
1808 год стал годом испанской авантюры Наполеона Бонапарта. Испанские Бурбоны, по выражению Фуше, «самые смиренные префекты» Наполеона, должны были «уступить» свой трон его старшему брату Жозефу Бонапарту. Фуше, как это не раз уже случалось, предстояло «просветить» общественное мнение относительно политики Франции по ту сторону Пиренеев. «Вы увидите в «Монитере», писал император
Фуше из Байонны 1 мая 1808 года, какое направление следует придать газетам. Однако вам не стоит хвалить князя Мира[77], чье управление привело к возмущению всей Испании»{510}.
Талейран
Пока Наполеон устраивал в Байонне комедию двойного отречения (Карла IV и Фердинанда VII), «транспортировал» Жозефа в Мадрид, громил испанские войска при Сомосьерре и английские во всех прочих местах, в Париже происходили удивительные метаморфозы. Вечно враждовавшие и ревниво следившие за успехами друг друга, Фуше и Талейран неожиданно круто переменили свои отношения.
Первая конфиденциальная встреча экс-министра с министром полиции произошла в деревенском домике архивиста Министерства иностранных дел Отерива в Баньо. Затем «друзья» встречались у принцессы де Водемон, аристократической приятельницы Фуше, и в особняке камергера императора г-на де Ремюза. Все эти встречи случайны, и в обществе их почти не замечают. Но вот 20 декабря 1808 г. Фуше является собственной персоной на один из блистательных приемов князя Талейрана во дворец на улице Сен-Флорентен. Присутствующие изумлены. «Никто не мог поверить своим глазам, свидетельствует Паскье, особенно, когда они (Фуше и Талейран), взявшись за руки, принялись прогуливаться из одного зала в другой в течение всего вечера»{511}. По авторитетному мнению Жана Тюлара: «Сенсационное примирение Талейрана и Фуше было вызвано их опасениями перед невероятным расширением наполеоновской империи и политикой, которая более не соответствовала логике Революции»{512}. Вывод Тюлара, как будто, подтверждают и мемуары самого Фуше. В них, рассуждая об испанской проблеме, Фуше пишет о том, что не раз предостерегал Наполеона от опрометчивых поступков в отношении Испании. Он говорил о том, что император недооценивает национальный характер жителей Пиренейского полуострова, что Испания может превратиться в «новую Вандею», что, кроме всего прочего, испанский проект Наполеона легко может оказаться ловушкой, которой не преминут воспользоваться враги «великой империи» в Европе Все увещевания Фуше, если они, конечно, были, напрасны. «Вы истинный министр полиции, холодно замечает император, который ни во что не верит и не ждет ничего хорошего что касается моей внешней политики, сделайте милость, не вмешивайтесь в нее; предоставьте ее мне»{513}.
«Это было, писал о «Метаморфозах» 1808 г. Ю. В. Борисов, выражением серьезных антибонапартистских сдвигов в кругах крупной буржуазии и новой аристократии, напуганных авантюризмом «корсиканца», недосягаемой мечтой которого являлось мировое господство»{514}. Кажется, известный историк несколько преувеличил значение этого события. Но что же в таком случае произошло на самом деле?
Объяснение внезапному сближению Фуше и Талейрана добывает Евгений Богарне (пасынок Наполеона), перехвативший письмо «друзей» неаполитанскому королю Иоахиму Мюрату шурину и креатуре Наполеона. В нем новоиспеченные союзники уговаривают Мюрата в случае смерти Наполеона собрать армию и поддержать новое правительство Франции; при этом они даже намекают, что вакантный трон императора французов может занять сам Мюрат. По получении информации от Евгения Наполеон стремительно возвращается из Вальядолида в Париж. За шесть дней он преодолевает расстояние в 700 (!) км. Какова причина этой столь небывалой спешки?
Наполеон объясняет ее угрозой возможного нападения Австрии, но беседуя с Камбасересом с глазу на глаз, называет истинную причину: Фуше и Талейран предатели Опасения императора не беспочвенны. В то время, когда он мчится на перекладных в столицу, из Парижа в Вену отправляется депеша: «Я вижу, сообщает австрийский посол своему правительству, что Талейран и его приятель Фуше полны решимости воспользоваться случаем, если таковой представится, но они не настолько отважны, чтобы такой случай подготовить самим»{515}.