Он видел, как её красивое лицо свело судорогой, но она не позволила себе ни лишних движений, ни лишних слов.
Идём, Дань. Я всё объясню тебе позже.
Он был неправ. Она изменилась. Но вовсе не так, как он мог бы предположить. Вовсе не в ту, видимо, сторону.
Дорога обратно тянулась словно резина, когда в роскошном салоне его Audi воцарялась напряжённая тишина, но время начинало лететь быстрее, стоило Данилу о чём-нибудь его спросить. Мальчишка отличался здоровой любознательностью и сообразительностью. Излишней стеснительностью не страдал и был открыт к диалогу, видимо, интуитивно понимая, что ситуация сложилась пусть и странная, но они с матерью вне опасности.
Мать же Мать время от времени бросала на них тревожные взгляды. Он видел, как её глаза перебегали с него на сына. Сравнивала. Сопоставляла. Интересно, к каким выводам успела прийти?
Поймав себя на этой мысли, он приказал ей исчезнуть. Ему нет никакого дела до того, что она думала, видела и ощущала. Её мнение больше не считается важным, не учитывается, не имеет значения.
В доме сегодня не было никого, кроме прислуги.
И не появится, пока он не уладит все вопросы, связанные с переездом сына.
Артур отдал распоряжения, касавшиеся багажа. С молчаливого согласия матери Данила отвели вымыть руки, умыться и что-нибудь перекусить с дороги.
Само собой, она не стала бы возражать. Им, совершенно очевидно, предстоял, тяжкий и, скорее всего, затяжной разговор. Изнурительное выяснение отношений, которого у них не случилось годы назад.
Потому что тогда она спешила сбежать, очевидно, прекрасно осознавая, что натворила. А он он не был уверен, что тогда вообще мог связно мыслить от боли.
Но вот сыну о предстоящей словесной битве знать совершенно необязательно.
Принесите чай. И я попрошу нас не беспокоить.
Он жестом пригласил бывшую жену следовать за ним в смежную с главной столовой чайную комнату куда более скромную по размерам и подходящую для переговоров.
Но если он ожидал, что она послушно усядется с ним за столом и позволит вовлечь себя в конструктивную беседу без лишних эмоций, то его надежды не оправдались.
То, как ты поступил, просто чудовищно, она осталась стоять на пороге комнаты, у закрытых дверей, и сверкала оттуда на него своими глазами.
А то, как ты поступила? он опёрся ладонями на спинку ближайшего стула и устремил на неё пристальный взгляд. Ты посчитала, я буду с тобой в игрушки играть?
Она стиснула зубы, наверняка удерживая себя от того, чтобы повести себя чисто по-женски закатить ему форменную истерику.
Во всяком случае такой линии придерживались все те, кто был в его жизни после неё. Целая вереница женщин, чьи лица давно слились для него в какую-то однообразную, нераспознаваемую и блеклую массу.
Я посчитала, что ты поймёшь моё нежелание играть по твоим чудовищным правилам.
Ну да, и сам-то он чудовище, и правила у него под стать.
И почему это ты вдруг ждала от меня понимания?
Вопрос-провокация, но ведь и логичный же. Откуда бы между ними возникнуть какому-то там пониманию? После всего, что произошло.
Я ждала, что наваждение схлынет и ты хоть немного сообразишь, что собираешься совершить.
А что такого я собираюсь совершить?
Что такого? переспросила она с изумлением. Ты собираешься совершить недопустимое! Отобрать у матери сына!
Предлагаю сменить формулировку. Я не отбираю у матери сына. Я перекладываю на себя обязанности по его воспитанию. Включая все финансовые издержки. Я даже готов заплатить его матери за то, что все эти годы, пусть и не без ощутимой помощи с моей стороны, она добросовестно растила нашего сына.
Её лицо скривилось от омерзения.
Господи каким же ты стал я даже слов подобрать не могу. Это это не цинизм даже.
Это прагматичный взгляд на вещи, он побарабанил пальцами по спинке стула, а её передёрнуло.
Прагматичный? Ты совсем съехал с катушек, если называешь прагматичностью свою бесчеловечность! Что-то в тебе безнадёжно сломано, раз ты так считаешь.
Сломано, прорычал Артур и стиснул спинку стула так, что она жалобно скрипнула. Это, Варвара, ты верно заметила. Так сломано, что уже не починить!
Глава 11
Стою на пороге роскошно обставленной комнаты с изящным круглым столом светлого дерева, начищенным до блеска узорным паркетом и кремовыми гардинами.
Но вся эта красота непостижимым образом давит на меня, делая обстановку ещё более угрожающей, нереальной.
Меня трясёт и колотит.
Я почти не спала.
Маялась от неизвестности. Мучилась сомнениями. И решилась на эту сумасшедшую поездку, только чтобы угодить в лапы к слетевшему с катушек бывшему мужу.
И подумать только я ведь ещё чуть не поддалась на Машины уговоры, когда на прощание она предложила:
Слушай, ну раз не Арсений, так может быть, бывшему начальнику своему позвонишь? Он хоть на край света доставит, если только попросишь.
Дениса? Шутишь
Я знала, Денис воспримет мою просьбу о помощи как шанс. А я никаких шансов давать ему не собиралась. Уважала его как человека не больше.
И вот только представить себе, что бывший муж вытаскивал бы меня из машины Дениса
Я и так всю дорогу сюда едва ногти себе от волнения не обгрызла и до сих пор умирала от неизвестности.