А за столом сидит мужчина.
Я замираю.
Лет тридцать пять. Может, чуть больше.
Он красив. Правильные черты лица, лёгкая щетина. Темные волосы коротко подстрижены как в модных журналах. Голубые глаза смотрят с любопытством.
Он слишком хорошо для обычного юриста. Тёмный пиджак, идеально сидящий по фигуре, часы безумно дорогие, уж я то в таком разбираюсь.
Он кидает на меня быстрый взгляд оценивающий, внимательный. От макушки до кончиков пальцев.
Я ловлю себя на мысли, что напрягаюсь.
Вы Юрий? спрашиваю я, чувствуя, как внутри что-то сжимается.
Он чуть склоняет голову.
А вы, должно быть Нина.
Голос низкий, чуть хрипловатый.
Проходите, присаживайтесь, Юрий делает приглашающий жест к креслу напротив стола.
Я чувствую себя неуютно, но всё же подхожу ближе и медленно опускаюсь на стул.
Внутри бурлит тревога. Юрий сцепляет пальцы в замок, внимательно смотрит на меня.
Раз нам нет нужды представляться, давайте перейдём к делу, его голос ровный, спокойный, но мне кажется, что он уже сделал какие-то выводы обо мне. Возможно даже Ян успел ему что-то рассказать.
Я киваю, ставлю на стол папку.
Это всё, что мне удалось собрать.
Он берёт её, пролистывает страницы, взгляд скользит по цифрам, документам, выпискам.
Я сглатываю. Надо говорить.
Мой муж начинаю я, но голос предательски дрожит. Я сжимаю пальцы на коленях. Он не просто хочет развода. Он хочет оставить меня ни с чем.
Юрий не отрывает взгляда от документов, но я знаю, что он внимательно меня слушает. Я говорю сбивчиво, в какие-то моменты мой голос почти срывается. Я словно обнажаюсь перед незнакомым мне человеком, посвящая его в то дерьмо, которое называется «семейные отношения семьи Ефимовых».
Доверенности. Фиктивные справки. Поддельные документы, продолжаю я, чувствуя, как пульс от злости гремит в висках. Он объявил меня недееспособной. Оформил всё на себя. Лишил меня бизнеса, денег, даже имени, это самая постыдная часть всей этой истории.
Ярость смешивается с бессилием. Я чувствую, как начинают гореть глаза, но загоняю эмоции обратно.
Психиатрическая клиника? Юрий поднимает взгляд, наконец-то отрываясь от бумаг.
Я киваю.
Кирилл отправил меня туда по поддельным справкам. Я была там две недели. Мне кололи лекарства, от которых я плохо соображала. Я не могла связаться с адвокатом, со знакомыми, потому что мне не давали телефон. Только когда он решил, что я больше не представляю угрозу, меня выпустили.
Юрий внимательно меня слушает. В его глазах что-то темнеет, но он сохраняет каменное выражение лица.
То есть, никаких официальных оснований для лечения у них не было?
Никаких, говорю я глухо.
Он кивает, снова пробегается взглядом по документам.
Хорошо. Что с бизнесом?
Я делаю глубокий вдох.
Фактически всё у него.
Я не знаю, как мне удаётся рассказать обо всём этом. Голос срывается, но я говорю. Говорю, потому что знаю это мой последний шанс.
Юрий несколько раз перебивает, уточняет детали, задаёт вопросы. Он быстрый, точный. Ощущение, будто в его голове уже формируется картина и ее решение.
Наконец, когда я заканчиваю, в кабинете повисает тишина.
Он не говорит ни слова. Просто откидывается на спинку стула, медленно стучит ручкой по столу.
Раз.
Два.
Три.
Я замираю, боясь даже
пошевелиться.
Что если он скажет, что вариантов нет? Что если даже он не видит выхода?
Я сжимаю пальцы в кулак.
И? мой голос звучит слишком хрипло. Можно ли что-то сделать? Я не могу позволить Кириллу вот так просто забрать то, что никогда ему не принадлежало.
Юрий перестаёт стучать ручкой. Поднимает на меня взгляд. В глазах что-то опасное. Темное.
Варианты есть.
Меня мутит. Внутри набирает силу лучик надежды.
Но если мы будем с этим работать, это будет не совсем чистая игра. Он делает паузу. И стоить это будет немало. Придется привлечь сторонних людей.
Я закрываю глаза. Вдыхаю. Даже не раздумываю.
Я в деле.
Глава 25
Для начала тебе нужно пройти независимую психиатрическую экспертизу, после долгой паузы произносит он.
Я сжимаю пальцы, пытаясь переварить услышанное.
Ещё одну?
Да. Повторное обследование у независимого врача. Получить официальное заключение, что ты полностью дееспособна. С этим же не будет проблем?
Я киваю, хотя внутри всё переворачивается. Черт, а вдруг я не смогу пройти обследование? Не знаю почему я начинаю в себе сомневаться.
Юрий слегка подаётся вперёд, сцепляет пальцы в замок.
Если диагноз не подтвердится, адвокат сможет доказать, что тот документ фиктивный. А значит, все решения, основанные на нём, будут ничтожными.
Я замираю. Неужели это и правда может сработать?
Неужели есть шанс?
Мой голос выходит тише, чем я хочу:
Это точно возможно?
Да, Юрий кивает, не отрывая от меня взгляда. Но это только первый шаг.
Я глубоко вдыхаю, пропуская воздух сквозь сжатые зубы.
Дальше?
Юрий медленно откидывается на спинку стула, перекатывает ручку между пальцами.
Дальше он делает паузу, словно оценивает мою готовность к сотрудничеству. Я подключу связи в органах.
Меня бросает в жар. Неужели и в самом деле мы будем играть по-крупному?
К доктору, который подписал твоё заключение, отправят подсадную утку.