Несколько безумно долгих секунд мы молча смотрим друг на друга. Все мое тело пронзает электрический разряд от этих пронзительных глаз, которые я так часто видела во сне. Порез на его щеке почти зажил. Волосы аккуратно уложены. Он выглядит идеально. Красивый мужчина снаружи и безумно прогнивший изнутри. Когда-то я хотела обратить на себя его внимание и посмотрите чем это все закончилось!
Предлагаю успокоиться, его голос звучит ровно, но в нем проскальзывает что-то новое. Тонкая, едва уловимая нотка сожаления? Или это мне просто кажется?
Я не хотел тебя пугать, Нина.
Мое имя из его уст звучит как-то неправильно. Я издаю короткий, нервный смешок.
Ну да. Твой приход посреди ночи в мой дом это совсем не страшно. Или ты думаешь, что время стерло мои воспоминания?
Ян хмурится, но не отвечает. Вместо этого кивает в сторону дивана.
Садись.
Он ведет себя так, словно он хозяин в этом доме, а не я. Я не понимаю почему я еще не рванула к охранной панели и не нажала тревожную кнопку. Вместо этого я стою на месте и не двигаюсь.
Он смотрит на меня. Спокойно. Выжидающе. Как человек, привыкший к тому, что его слушаются.
Ноги подкашиваются, страх продолжает сковывать каждую клеточку тела. Я знаю, что должна сопротивляться. Должна снова сказать ему, чтобы убирался. Должна сделать хоть что-то
Но вместо этого я послушно иду к дивану.
Как механическая кукла, на негнущихся ногах.
Ян следует за мной, его шаги бесшумны. Он опускается в кресло напротив.
Несколько секунд в комнате стоит напряженная тишина.
Я крепко сжимаю пальцы в кулаки, почти втыкаю ногти в ладони, лишь бы хоть как-то держать себя в руках. Пульс грохочет в висках.
Я сказал Кате, что её мать умерла при родах, ровным голосом произносит он.
Внутри
всё холодеет. Я прикусываю губу, чтобы не выдать себя, но он уже смотрит на меня внимательно, словно хочет поймать каждую мою эмоцию.
И я предпочитаю, чтобы так и осталось.
Мои пальцы сжимаются сильнее. Вот, значит, для чего он здесь. Но почему-то я чувствую в этот момент какое-то странное облегчение от того, что другая женщина не стала для Кати матерью. Если верить файлу Леонида, Бессонов ни разу не был женат. Он отец-одиночка, воспитывающий дочь.
Поэтому, продолжает он, не приближайся к ней.
Он говорит это спокойно, но я все равно могу распознать скрытую угрозу в его голосе.
Я чувствую, как во мне всё сжимается. В груди вспыхивает горячая, жгучая боль, но я не даю ей вырваться наружу.
Я заставляю себя выровнять дыхание, хотя внутри всё пылает. Ян смотрит на меня внимательно, выжидающе, будто надеется увидеть какую-то реакцию. Ожидает сопротивления. Возмущения. Но я только горько улыбаюсь.
Я не собиралась ничего предпринимать, мой голос звучит тихо, но твёрдо.
Ян не меняется в лице. Лишь слегка приподнимает бровь. Словно не верит моим словам.
Тогда прекрасно, кивает он, откидываясь в кресле. Рад, что мы поняли друг друга с первого раза.
Несколько секунд он молчит, внимательно меня рассматривает, словно мы впервые встретились, а затем добавляет:
Катя самое дорогое, что у меня есть. И я никому не позволю это разрушить, Нина.
Я цепляюсь за эту фразу. Он боится. Боится, что я всё разрушу. Что открою дочери правду, и она возненавидит его. Но он не понимает, что я тоже не хочу, чтобы Катя обо мне узнала.
Потому что мне стыдно.
Потому что я не смогу смотреть ей в глаза.
Я оставила её. Я бросила её, как ненужную вещь, потому что боялась, потому что думала, что так будет лучше.
Мне ли теперь бороться за место в её жизни?
Я опускаю взгляд, не знаю куда деть свои руки.
У тебя нет причин волноваться, Ян, выдавливаю я. Все внутри меня протестует против того, чтобы я произносила его имя вслух. Всё останется так, как было прежде. Это это была случайность, не более, почти не вру я.
Он смотрит на меня ещё несколько секунд, затем едва заметно кивает.
Я снова чувствую себя чужой в собственном доме.
Ян медленно поднимается с кресла.
Раз уж мы всё так быстро обсудили и пришли к общему решению, говорит он спокойно, у меня нет причин больше оставаться здесь.
Я не отвечаю. Просто сижу, не в силах пошевелиться.
Воздух кажется слишком плотным, гудит в ушах. В груди пустота, но при этом сердце колотится так, будто сейчас выпрыгнет наружу. Всё тело напряжено, пальцы впиваются в ткань пледа, словно это единственное, за что я могу зацепиться в этой реальности.
На этом все. Он наконец-то уйдет.
Я должна радоваться. Должна выдохнуть с облегчением. Но вместо этого меня охватывает странная, болезненная пустота.
Я боюсь его. Боюсь до дрожи, до судорог в руках.
Но есть что-то ещё.
Что-то, что заставляет меня чувствовать себя раздавленной. Разбитой.
Я не смотрю на него. Просто вжимаюсь в спинку дивана, глядя в одну точку на полу.
Шаг. Ещё один. Я слышу, как он идет к двери, но вдруг Замирает. Чувствую на себе его взгляд. Тяжёлый. Внимательный.
Нина его голос звучит низко, глухо. Мне очень жаль.
Медленно поднимаю голову.
Я совершил ошибку, продолжает он. И жалею об этом. У меня не было возможности сказать тебе что в прошлом, но хочу чтобы ты знала.
Каждое слово проникает под кожу, прожигает изнутри.