Она сказала это.
Она действительно это сказала.
Это не сон, не галлюцинация, не чудовищный кошмар.
Это реальность.
И она разбивает мне сердце. Я не верю, что это сказала моя дочь.
Трубка тяжелым грузом лежит в моей ладони, а в голове бесконечно крутятся слова Василины.
«Молюсь всем богам, чтобы никто не узнал, что моя мама психичка.»
«Вот поэтому я и уехала в другой конец страны.»
Это как нож в сердце.
Телефонный звонок раздается снова, и я вздрагиваю, глядя на экран.
Родион.
Я не сразу отвечаю, пальцы предательски дрожат.
Нина! Его голос резкий, взволнованный, даже взбешенный. Где ты была? Почему не отвечала на звонки?!
Я молчу, пытаюсь собраться.
Родион что случилось?
Этот ублюдок, твой муж, пока тебя не было, провернул такую аферу, что у меня до сих пор волосы шевелятся.
Я замерла.
Что что он сделал?
Во-первых, он склепал справку о том, что ты не дееспособна.
Мир качнулся. Я вцепилась пальцами в подлокотник, потому что иначе бы упала.
Что?!
Официальный документ. Все подписано и заверено. Юридически ты больше ничего не решаешь, Нина.
Нет это это невозможно!
Во-вторых, пока ты была заперта в клинике, он провернул фиктивную сделку по продаже твоих акций.
Что?! голос ломается.
Они теперь принадлежат некой Вере. Вере Колесниковой.
ЧЕРТ.
Это это все неправда. Голос звучит хрипло, я не могу дышать.
Родион не останавливается. Я не хочу больше ничего слышать. Но он добивает меня.
В-третьих, часть имущества уже продана.
Нет Как он это сделал?
Кир узнал, что я приостановил передачу акций по твоей просьбе, поэтому провернул все за моей спиной и уволил меня.
Что?
Сказал, что я слишком стар и мне пора на пенсию.
Я не могу в это поверить. Не могу осознать, принять.
Моя жизнь разваливается на глазах. И Кирилл просто стирает меня из нее. Как ненужную, отжившую свой срок вещь. Я не понимаю как ему удавалось так умело притворяться столько лет. Как он смог обмануть меня, отца и мать? Он играл роль милого, надежного парня до последнего. Чтобы дождаться момента и переиграть все. Смерть отца ускорила этот процесс и помогла ему добиться своего.
Сердце колотится бешено, ноги едва держат от переполняющей злости. Я решительно выхожу из комнаты, открываю дверь кабинета Кирилла и вхожу без приглашения.
Он сидит за своим столом, спокойно изучает какие-то бумаги, даже не удивляется, когда я врываюсь в комнату.
Только поднимает на меня взгляд холодный, выжидающий. Будто он уже меня ждал.
Ты собираешься мне объяснить, какого черта ты меня обокрал?!
Я почти кричу, не в силах сдерживаться.
Какого черта ты продал мою компанию?! Наше имущество?! Какого черта ты подделал документы о моей недееспособности?! Где, мать твою, твоя совесть, Кирилл?!
Он спокойно откладывает ручку, наклоняется вперед, слегка приподнимает бровь.
Нина, не истери.
НЕ ИСТЕРИ?
Я вскипаю еще сильнее.
Не истери?! я почти теряю контроль. Ты в курсе, что я знаю о твоей второй семье?!
Его взгляд не дрогнул.
Я знаю про Веру. Я знаю про Никиту. И знаешь что, Кирилл? я смотрю ему прямо в глаза, не отступая ни на шаг. Я подам на тебя в суд! Это незаконно! Я не позволю вам наслаждаться жизнью, транжиря деньги моего отца!
И тогда он поднимается. Медленно, не отводя от меня взгляда.
Он подходит вплотную, его тело нависает надо мной, заполняет все пространство. Я инстинктивно хочу отступить, но не делаю этого. Я не позволю ему меня сломать.
Но когда он наклоняется ближе, когда его голос становится низким, холодным, я замираю.
Все законно, Нина.
Я не дышу.
Ты лечилась у психиатра на протяжении двадцати лет.
Он улыбается, но в этой улыбке нет тепла.
Как думаешь, кому поверят? Тебе или мне?
Я задыхаюсь от возмущения. Это
ужаснее, чем я могла представить.
За что? я почти шепчу, смотрю на своего пока еще мужа и не понимаю. Мне казалось я запинаюсь, потому что внутри все рвется на части. Мне казалось, ты меня любил.
Кирилл смотрит на меня, а потом усмехается и качает головой.
Раз у нас сегодня день откровений, Нина, то, пожалуй, стоит признаться.
Он выпрямляется, отступает на шаг, словно давая мне пространство, но его слова режут острее ножа.
Я просто тебя использовал.
Мир рушится. Мир горит. Мир исчезает. Но Кирилл еще не закончил. Он решает добить меня сегодня окончательно. Он произносит это спокойно, с каким-то даже удовлетворением, что наконец-то ему не нужно притворяться.
Я приметил тебя еще на первом курсе.
Он смотрит мне в глаза, не мигая, не отводя взгляд.
Дочь богатой семьи. Правильная девочка, идеальная жена для человека с амбициями. Но ты была слишком осторожной, слишком недоверчивой и умной. Никого близко к себе не подпускала. И словно подарок небес тот случай с изнасилованием. Ты была такой жалкой, Нина. Мне просто нужно было быть терпеливым и притворяться влюбленным дурачком, что у меня очень хорошо получалось, правда? Но мне это все осточертело. Столько лет приходилось унижаться перед вашей семейкой, строить из себя примерного семьянина, чтобы твой отец ничего не заподозрил. Делать все, чтобы его единственная дочурка оставалась счастливой.
Я не могу говорить в то, что слышу. Не могу дышать. Но он давит дальше. Не останавливается.