Но Катя не знает, кто он на самом деле.
Она даже не представляет, каким он может быть.
Каким он был.
Я сжимаю пальцы на руле, чувствуя, как холодеют ладони. Сердце стучит в груди так громко, что я почти пропускаю момент, когда Катя и Ян, наконец, отходят от машины.
Он кажется заботливым. Он кажется нормальным. Но это ложь и я знаю это лучше всех.
Я жду, не двигаясь, не дыша, пока они, наконец, исчезают за калиткой и я могу нормально дышать.
Через несколько минут из их двора выезжает черный внедорожник.
Они уезжают, а я хватаюсь за телефон. Пишу Леониду: «Мне нужна вся информация на отца Кати. Все, что возможно найти. Вплоть до любовниц и незаконных сделок. И попробуй покопать, возможно, у него были проблемы с законом».
Блокирую телефон и просто сижу и смотрю в пустоту, стараясь осмыслить происходящее.
Я перевожу взгляд на пассажирское сиденье. Котенок по-прежнему спит, свернувшись в маленький пушистый комок. Мой взгляд смягчается. Это так странно. Этот крошечный, беззащитный зверек связывает меня с дочерью.
Я провожу пальцами по его мягкой шерсти, и он мурлычет во сне. Я не могу его оставить, лучше вернуть его.
Выбираюсь из машины, осторожно прижимая Майка к груди. Я не знаю, как лучше поступить. Просто пойти, постучать в дверь и подождать, когда откроет кто-то из прислуги? Нет, не вариант. Что если в доме никого нет? Но и перебрасывать кота через забор это безумие.
Я подхожу к калитке, раздумывая, как бы его впихнуть в небольшую щель внизу. Опускаю Майка на землю и тихо шепчу:
Ну давай, малыш, ползи под калиткой. Твой дом там.
Котенок настороженно моргает, нюхает мои пальцы, но не двигается.
Ну же подталкиваю его мягко, и в этот момент калитка внезапно распахивается.
Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Катей. Разве она не уехала с Яном? Как же так? Катя смотрит на меня, руки скрещены на груди. Взгляд враждебный, настороженный.
Неужели совесть заиграла, и вы решили кота вернуть? От ее голоса я на мгновенье теряюсь. И от того, как близко ко мне Катя. Это не слишком ли низко воровать домашних животных?
Мне нужно несколько секунд, чтобы вообще осознать, что она говорит.
Боже
Это моя первая встреча с дочерью. Реальная. Не в мечтах, не в кошмарах, не в болезненных фантазиях о том, какая она может быть. Она здесь, передо мной. Настоящая. Живая. И чувствует ко мне неприязнь. Как-то не так я представляла себе наше знакомство.
Голова
идет кругом.
Я не сразу могу выдавить из себя хоть слово, но заставляю себя подняться, протягиваю ей котенка. Катя берет его без колебаний, крепко прижимает к себе, проводит ладонью по мягкой шерсти.
Майк сразу же начинает мурчать, тыкается мордочкой ей в шею.
Прости, наконец говорю я, голос срывается, хрипнет, но я делаю вид, что не замечаю этого. Я нашла его посреди дороги. Думала, его кто-то выбросил.
Катя по-прежнему смотрит на меня настороженно.
Я торопливо продолжаю:
Потом через окно увидела, как вы слова застревают в горле, но я заставляю себя закончить. Как вы с Я не могу произнести его имя. Не могу сказать «отец», не могу назвать его «Ян». Сама мысль об этом режет изнутри, с тем мужчиной что-то ищете. И поняла, что потеряшка ваш. Не знала, есть ли кто-то дома, поэтому решила его таким образом вернуть во двор.
Катя молчит, прижимает Майка сильнее. Ее взгляд все еще подозрительный. Она явно не верит мне. Я не знаю, что делать. Не знаю, как долго смогу держаться перед этой девочкой, перед своим ребенком, перед человеком, которого должна была защищать, но отказалась от нее, оставила, предала.
Я должна уйти, прямо сейчас, пока еще сильнее не усложнила всем жизнь. Хотела узнать все ли с ней хорошо? Что ж у нее все прекрасно. Мне стоит просто обо всем забыть и жить дальше.
Глава 14
Вы рядом где-то живете? в ее голосе слышится не только настороженность, но еще и любопытство.
Я замираю.
Не видела вас раньше. Новая соседка?
Я едва заметно киваю.
Да. Голос тихий, спокойный, но внутри все дрожит. Недавно переехала.
Я вру, но что мне остаётся? Сказать, кто я? Признаться, что я та самая женщина, которая отказалась от нее сразу после рождения? Внутри все сжимается. Я не могу сказать ей правду.
Мне пора, выдавливаю я, отворачиваясь.
Катя не отвечает.
Я не знаю, наблюдает ли она за мной, пока я ухожу, но мне кажется, что да.
Я почти бегу к машине, открываю дверцу, сажусь за руль, но только когда резко сдаю назад и выезжаю с этой проклятой улицы, понимаю, как сильно дрожат у меня руки.
Я не должна была этого делать. Не должна была. Как теперь с этим жить? Как жить с тем, что я выбросила дочь, как того котенка?
А Ян
Он нашёл ее. Он ее забрал. Воспитал. Он вырастил ее, защитил, дал ей дом, дал ей отцовскую заботу, семью. Я отказалась от нее, а он забрал. Так у кого из нас нет сердца?
Я не понимаю, куда еду. Дорога размывается перед глазами, я не вижу поворотов, не следую никакому маршруту. Я просто мчусь вперед, бегу от этой встречи, от ее взгляда, от собственного предательства, которое вдруг навалилось с утроенной силой.
Я не была готова к этому.
Когда, наконец, торможу, когда отключаю двигатель, когда осознаю, где нахожусь, внутри все схлопывается.