Егор рассматривает меня с таким же любопытством, как я его. Слегка прищуривает глаза. Будто пытается вспомнить.
- Здрасьте, - здоровается первым и по-доброму улыбается.
Надо же, не послал. Прогресс.
- Привет, - отвечаю тихо.
В наш с Егором зрительный контакт и короткий диалог вклинивается секретарша. Она отрывает лицо от компьютера и переводит взгляд на нас. Самое время уносить отсюда ноги, пока по компании не поползли ненужные слухи.
Я выхожу из приемной генерального директора и почти бегу к лифту. Мальчик не узнал меня - это очевидно. Но, возможно, мое лицо показалось ему знакомым, поэтому так внимательно присматривался и щурил глаза.
В своем кабинете я долго тупо пялюсь на выключенный экран компьютера. Встреча с сыном Вовы по какой-то неизвестной причине выбила у меня почву из-под ног. Почему? Я не могу объяснить.
Бесспорно, сын бывшего мужа - это определенный триггер для меня. Ну потому что общих детей у нас с Вовой не получилось, а ребёнок от другой девушки у него получился. Да, она родила сына до того, как мы с Вовой даже познакомились. Да, Вова все годы нашего брака не знал об этом мальчике. И всё же. От кого-то у Вовы есть ребёнок, а от меня у него нет ребёнка. И потеряв двоих своих детей, я должна была принять Егора с распростертыми объятиями и любить как родного. Это было для меня слишком.
Интересно, зачем Егор пришел на работу к отцу? Просто так? И часто он теперь будет сюда наведываться?
Мне с трудом удается отвлечься от ребёнка Вовы и заняться работой. Я звоню директору агентства, которое делает ребрендинг «Олимпа», и знакомлюсь с ним. По телефону мужчина производит на меня не самое приятное впечатление, и я начинаю понимать, что Вова имел в виду, когда говорил, что с ним надо быть поосторожнее. Тем не менее договариваюсь с директором агентства о личной встрече, а пиар-стратегию отправляю ему на почту.
Наконец-то у меня появляются свободные десять-пятнадцать минут. С приходом Вовы в «Олимп» это стало редкостью. Я бегу в столовую, чтобы успеть перекусить. За одним из столиков замечаю секретаршу Вовы. Не раздумывая, направляюсь с подносом к ней.
- Привет ещё раз. Можно к тебе? - и не дожидаясь разрешения, сажусь за ее столик на стул напротив.
- Да, конечно, - оживляется с моим появлением. - Как дела, Ян? Как тебе с Владимиром Александровичем работается? Не жалеешь, что в итоге не уволилась?
Глаза секретарши наливаются неподдельным любопытством.
- Нет, не жалею. У меня же не было конкретного места, в которое я должна была пойти после «Олимпа». А уволиться в никуда никогда не поздно.
- Учитывая скольких Владимир Александрович решил уволить, у тебя, наоборот, должна взлететь самооценка, мне кажется.
Что правда, то правда. Мне действительно льстит, что Вова такого высокого мнения о моих профессиональных качествах. Я и не догадывалась, потому что во время нашего брака он ни разу не удостоил мою работу в «Строймонтаже» даже комплиментом. Ну, Вова в принципе скуп на красивые слова.
- Не знаю, не думала об этом.
Секретарша смеется.
- Ты самый частый гость в его кабинете. Сколько он вызывает тебя, столько никого не вызывает. - А вот тут я инстинктивно напрягаюсь. Потому что это новая для меня информация. - Наверное, тебя хочет видеть чаще всех, - хихикает себе в ладонь.
Я скупо улыбаюсь. Не
знаю, что ответить на эти слова. Пора переходить к интересующей меня информации.
- А что это за мальчик сидел у него в приемной сегодня?
- А, это его сын. Егор. Очень милый вежливый мальчик.
Искренне удивляюсь последним словам. В голове происходит дикий диссонанс. Егор и вежливость - это антонимы. Никогда не забуду, как этот «милый вежливый мальчик» послал меня на три буквы с порога, едва успев увидеть.
- Сын? - округляю глаза. - А зачем он приходил? Владимир Александрович решил взять его на работу?
Секретарша смеется.
- Нет, ну, конечно, не на работу. А вообще, не знаю. Он велел мне сделать постоянный пропуск в офис для его сына, сказал, будет иногда к нему приезжать. Ну я и сделала.
- Приезжать, чтобы сидеть в приемной и ждать до ночи, когда освободится отец?
- До ночи Владимир Александрович не работает. Пока что самое позднее, когда он уходил, это девять часов.
Снова в груди разливается чувство горького разочарования. Опускаю глаза в кружку с чаем. Почему Вова не приходил домой в нормальное время, когда был женат на мне? Не мог или не хотел?
- Владимир Александрович уже ушел, - продолжает рассказывать, не замечая моего резко ухудшевшегося настроения. - Он после тебя с финдиром быстро поговорил и уехал вместе с сыном. Сегодня Владимира Александровича уже не будет в офисе.
Глаза непроизвольно смещаются к часам на запястье. Десять минут седьмого.
- Ясно.
- Ладно, я побегу. Раз Владимир Александрович ушел с работы, то и я поеду домой.
Секретарша поднимает свой поднос с пустыми тарелками и уходит. Я поворачиваюсь к окну и долго смотрю на одинокие снежинки в свете уличного фонаря. Вова просто не хотел приходить домой. Другого объяснения у меня нет. Разлюбил меня или я была ему в тягость. Не знаю. Человек всегда спешит к людям, которых любит. А раз Вова ко мне не спешил, то и любви никакой с его стороны не было. Теперь мне это понятно. Потому что если сына он действительно любит, то находит возможности проводить с ним время.