Дохляк опасливо подходит ко мне ближе, глядя на амбала.
Только дёрнись, сучка, тихо говорит амбал. Только попробуй, совсем голая будешь стоять. Ты знаешь, я это сделаю, поэтому без глупостей. Услышала меня?
Сжимаю зубы и киваю. Верёвки натирают запястья и щиколотки, лицо чешется от пластыря, щёки пылают от стыда. Только бы это всё поскорее закончилось.
Женщина умная и вменяемая, произносит в микрофон дохляк, приближаясь ко мне, на угрозы реагирует адекватно. Но не надейтесь, что вам удастся подчинить её быстро. Эту кобылку придётся долго объезжать.
Он поправляет наушник в ухе, смотрит в зал. Я прослеживаю его взгляд.
В дверном проёме стоит ещё один мужчина. Я не вижу его лица, только силуэт.
Чёрт, что это за силуэт! Высокий, широкий в плечах, он не выглядит огромным, как амбал. Но в том, как он стоит, рассматривая меня, сквозит уверенная, опасная сила.
Я чувствую его взгляд всей кожей, меня пробирает необъяснимым страхом.
Мимолётно я оцениваю, как на мужчину у дверей оглядываются сидящие в зале и неосознанно подаются в сторону или двигают стулья, явно желая оказаться от него подальше.
По залу идёт волна словно по косяку рыб при приближении акулы.
По реакции присутствующих очевидно: среди гиен и шакалов появился настоящий хищник.
2. Незнакомец
Бросаю взгляд на дохляка с микрофоном. Он переводит задумчивый взгляд со стоящего в дверях незнакомца на меня. Поджимает губы, прищуривает глаза.
Дохляк прижимает руку к наушнику, отходит в сторону, отворачиваясь от зала, что-то едва слышно говорит в небольшой чёрный микрофон, извлечённый из кармана.
Кивает, говорит ещё несколько слов и прячет маленький микрофон, поигрывая большим золотым. Поворачивается и рассматривает меня с ног до головы. Переглядывается с амбалом.
Я мысленно готовлюсь, осознавая, что он что-то задумал, и мне это точно не понравится.
Дохляк искривляет губы, едва заметно усмехаясь, подносит золотой микрофон ко рту.
Подытожим! громко говорит он. Ещё одна жертва обстоятельств, продавшая свою невинность на аукцион. Никакой медицины, никакого искусственного восстановления плевы это тоже проверили! Всё настоящее. Девственница в двадцать один год, вдумайтесь только, какие тайны скрывает эта красавица.
Он приближается ко мне, поджимая губы, я готовлюсь к любой подлянке.
По документам всё чисто, продолжает он вещать в микрофон, наша красавица Виктория подписала документы, юридически сделка законна. Её осмотрели, взяли анализы, проверили здоровье, всё как обычно. У нас всегда всё продумано и чисто, вы знаете. Наши юристы и врачи готовы дать исчерпывающие пояснения.
Всё верно, когда по настоянию коллеги Аньки я взяла этот заказ, были странные медосмотры, я их списала на причуды заказчика.
Я должна была приехать в частный клуб для того, чтобы сфотографировать коллекцию дорогущих платьев. Мне показалось разумным, что богатые люди боятся заразиться и требуют чтобы к ткани прикасался полностью проверенный здоровый человек.
Анька говорила, что это даже круто: дорогой медосмотр за чужой счёт. Обещанное вознаграждение за заказ составляло сумму моего дохода за два года, внушительную предоплату я получила, что мне ещё было нужно?
Я прошла все проверки, действительно, что мне было нужно? Мне было нужно, чтобы меня не разыгрывали на аукционе как товар! Без возможности этому помешать!
Дохляк встаёт рядом со мной, усмехнувшись, поворачивается к залу.
Только вот Виктория решила набить себе цену, как вы видите, играет в жертву обстоятельств. Типа передумала. Пластырь на лице мешает вам оценить красоту и притягательность её губ, но только потому, что женщина кричит и кусается. Верёвки, чтобы не дралась и не мешала работать.
Он подносит пальцы к фингалу под своим глазом и указывает на рассечённую бровь амбала.
Это всё она с нами сделала,
не сомневайтесь, усмехается он. Дикая кошка. Интересно, кто её научил так себя вести на аукционе? Мы проведём расследование. Но уверен, здесь есть ценители её игры. Делайте ставки, господа, делайте ставки.
Я затравленно смотрю на то, как ведущий подходит ещё ближе. Нет, я не играю, и этот гад прекрасно знает об этом.
Убью Аньку, которая подставила меня и втянула во всё это, убью, точно убью, вот только выберусь отсюда.
Дохляк подходит, а я инстинктивно отшатываюсь. Он хватает меня за волосы, распускает узел на затылке и медленно выпускает пряди: они густой блестящей волной сверкают в свете фонарей.
Я горжусь своими волосами, отрастив почти до поясницы, но сейчас сбрила бы под ноль не задумываясь.
Дохляк выглядит болезненно худым, но вдруг с неожиданной силой хватает меня за плечо.
Он разворачивает меня спиной к залу, шлёпает по ягодицам, отчего я вздрагиваю, пытаюсь ударить его головой, но он уворачивается.
Виктория у нас спортсменка! Вы только посмотрите на этот зад! восклицает дохляк. Гибкая! И продольный, и поперечный шпагат делает, это мы тоже проверяли.
Злые слёзы наворачиваются на глаза, я дрожу от ненависти, от липкого страха, от ощущения беспомощности. Шпагаты я им тоже на медосмотре демонстрировала. Дура, вот дура!
Ну уж нет. Всё, хватит с меня.