Ложь, которую я любила
Глава 1
Он уже не станет Напрасно дрожит
Червяк на осеннем ветру.
Мацуо Басё
Дворники скребли по лобовому стеклу.
В размытом свете фар дорога превратилась в рваную череду смазанных образов. Блики огней встречных машин, мягкая перебранка помех, сквозь которую пробивалась знакомая по бурной юности мелодия некогда популярного хита.
Амалия закинула ноги на приборную панель и подперла щеку кулаком. Бледная кожа ее ступней с аккуратными пятнами ярко-красных ногтей, словно далматинец, покрылась черными тенями, что оставили на поверхности окна неровные капли дождя.
Сядь нормально.
Глеб вытянул руку и нажал на кнопку обогрева лобового стекла. Тихую мелодию поглотил шум выдуваемого в салон воздуха, и запотевание пошло на спад.
Амалия спрятала нижнюю половину лица в ворот толстовки и, не меняя положения, надавила на кнопку большим пальцем левой ноги, выключая обдув.
Мне и так хорошо. Долго еще? Давай остановимся на заправке, хочу размяться.
Вместо ответа Глеб посмотрел в зеркало заднего вида.
Они были в пути чуть больше шести часов столько заняла дорога от Краснодара до Сочи. Если бы выехали ночью, как он хотел, то уложились в пять, но Амалия была трусихой.
Впрочем, ею она и останется.
Глеб хлопнул жену по бедру. Не больно, но Амалия все равно возмутилась.
Эй!
Ноги! повторил он. Или хочешь нарваться на штраф?
Глеб обхватил руль двумя руками и снова чиркнул взглядом по зеркалу заднего вида. Туда, где в темноте южной ночи за ними от самого Сочи следовал старенький гранд чероки (среднеразмерный внедорожник, производимый американской компанией Крайстлер прим. Автора).
Разве здесь есть камеры?
Амалия вытянулась, но разглядеть что-либо в темноте дороги, изредка освещаемой фонарями, не смогла. Одна из причин, по которой ехать днем ей нравилось больше.
Старые добротные хозяйства с синим частоколом низеньких заборов сменяли особняки из желтого кирпича и песчаника. Амалия не имела ничего против роскоши курортных дворцов, но маленькие домики с покосившимися крышами и резными наличниками привлекали ее куда больше.
За ними стояли живые люди, быть может, несколько поколений людей, которые ютились на неровном клочке земли у подножия гор, и не собирались никуда уезжать.
Что привлекало их в такой жизни? Покой, уединенность или что-то другое? То, что ей, городской, было не понять?
Амалия провожала взглядом привязанных к колышкам коз и думала, что в простой жизни вдали от цивилизации были свои плюсы. И богачи, что возводили на серпантине помпезные дворцы, конечно, знали о них не понаслышке.
Она вздохнула и отвернулась к непроницаемому в темноте ночи окну. Дождь, который начался прошлым вечером, быстро превратился в ливень, что было вполне естественно для местности, зажатой между морем и горами.
Надо было поменять дворники, сказала Амалия больше от скуки, чем от желания надавить на больное.
Старенький лексус, на котором они отправились в путешествие, чтобы залечить душевные раны их молодой семьи, принадлежал Амалии.
И, к сожалению, в автомобилях Глеб разбирался не так хорошо, как, например, в цветах. Он мог с легкостью отличить Аглаонему от Сансевиерии, но с той же непосредственностью забыть помыть за собой кружку или вовремя залить омывающую жидкость в бачок.
Или поменять перед поездкой дворники.
Опять начинаешь?
Нет, просто мысли вслух. Может, переночуем в придорожном отеле?
На зависть всем подружкам муж часто дарил Амали цветы. Впрочем, их квартира по определению была зеленой, и даже в крошечном туалете на полке под водонагревателем стояло кашпо с Хамедореей (бамбуковая пальма, растет красивым кустарником с множеством стволов, что придает ей сходство с бамбуком. Изящные тонкие листья плохо переносят яркое освещение, прим. Автора)
В свете фар вспыхнуло светоотражающее покрытие дорожного знака, предупреждающего о крутом повороте на подъеме, и Глеб вывернул руль. Правое колесо зацепило обочину, и по днищу застучали потревоженные колесами камни.
Я не умею летать! пискнула Амалия, но он даже ухом не повел.
Только мельком глянул в зеркало заднего вида.
Что там? спросила она и обернулась через плечо, но в залитом дождем заднем стекле не было видно ничего, кроме размытых желтых огней идущей следом машины.
Глеб снова не ответил, и Амалия с раздражением посмотрела на суровый профиль
мужа. Гладко выбритые щеки и чуть крючковатый нос, темно-карие глаза с густыми ресницами, которым она всегда завидовала, и мягкие пухлые, почти что женские губы.
Она тут же смягчилась и нежно коснулась егошеи, зарывшись пальцами в жесткие кудри каштановых волос.
Устал? Прости, мне просто ужасно скучно. И, когда машина зацепила обочину, я по-настоящему испугалась.
Складка вокруг плотно сжатых губ медленно разгладилась, и Глеб положил правую ладонь на ее колено.
Нормально, остановимся на следующей.
Серпантин в сложных погодных условиях отнял у них еще сорок минут, запланированных на дорогу, и когда трасса вышла на прямую на въезде в населенный пункт, Глеб прибавил газ.
Заправка! напомнила Амалия, но он уже проехал поворот. Эй, я же просила!
Муж крепче сжал руль.