«Боже! Куда я попала?»
Что нельзя-то? не понимая такой реакции, я уставилась на парня. Мне уже на самом деле страшно становилось. Стою в глухом коридоре в монашеском одеянии с красавчиком-психопатом. Дурдом на выезде.
Нельзя прятать такие волосы под платком!
М-да, зато теперь до меня начинает доходить смысл косых взглядов местного населения в мою сторону. Еще бы, не каждый день монашки с ведрами по Академии бегают и спрашивают, где же кабинет ректора.
А зачем вообще тогда эта форма у нас
в шкафу лежит, если ее носить нельзя?
Ее нужно носить, но в положенное время. Глеб тяжело вздохнул. Вы же первокурсница, еще ничего здесь не знаете?
Браво! Точное попадание в цель!
Да, и я заблудилась. Я состроила жалостливую мордочку и посмотрела большими грустными глазами на мага. И теперь не знаю, как вернуться обратно в блок.
Что ж, я готов проводить такую прекрасную даму, как вы, Эля!
А потом я долго втолковывала ему, в каком именно блоке нас поселили. Название «Проход 140» Глебу ни о чем не сказало, он долго смотрел на меня немигающими глазами, а потом попросил карандаш.
Зачем? не поняла я.
Я только что придумал стих, и если не запишу, то завтра уже не вспомню.
«А-а-а, так ты поэт, тогда все ясно. Все творческие люди малость с тараканами в голове. Да и коту ты нравишься, значит, нож из-за пазухи точно не достанешь», у меня прям от души отлегло.
Глеб, перешла я на «ты», а давай ты вслух расскажешь, а если забудешь, завтра вместе вспомним, предложила вариант решения ситуации.
Поэта мое предложение не устроило, и, пробормотав что-то про предательство и засаду, он продолжил смотреть на меня немигающим взглядом.
О, точняк! осенило меня. Рядом с нашим блоком картина висит, называется «Предательство лучшего друга». Огромная такая!
С копьем летящим? зажглась искра сознания в голубых глазах.
Да, она самая.
Так тут же километра три ходьбы до нее. Пешком долго, да и тебя в таком виде, если еще помаячишь, завтра будет вся Академия высмеивать. В общем, будем телепортироваться!
«Блин! Опять, что ли?» расстроилась я. Ну не нравились мне растрепанные волосы в разные стороны, после этих мгновенных перемещений.
А ты точно умеешь? решила уточнить. Просто одно дело, когда преподы телепортацией занимаются, а другое если курсанты Мы точно в стену какую-нибудь не вляпаемся?
Не отвечая на прямой вопрос, он шагнул ко мне и, положив руки на плечи, вкрадчиво поинтересовался:
Ты мне веришь?
Да я тебя десять минут знаю. За это время ты забрал моего кота, пытался угостить конфетой, которую выбил из рук. А теперь спрашиваешь, верю ли я тебе или нет!
Значит, веришь! пришел к неправильному выводу Глеб, и в следующий миг яркая вспышка телепортации ударила по моим глазам.
Удивительно, но в этот момент я подумала не о стоящем передо мной сумасшедшем маге в серебряном плаще, а о том, что ведро с тряпкой так и останутся валяться где-то в неизвестном коридорчике.
Глаза открывала по одному, сначала правый, потом левый. Осмотрелась по сторонам.
Попали мы прицельно в середину общего коридора блока, нигде не застряли, части тела все тоже на месте, и это, несомненно, радовало. Глеб стоял напротив меня, улыбался во все тридцать два зуба и протягивал кота.
Все, ты дома! торжественно заявил он. На чай напрашиваться не буду, но от карандаша не откажусь.
Лорда Мурза у своего спасителя я забрала и с чувством великой благодарности за свое вызволение из бесконечных лабиринтов Академии молнией метнулась в тринадцатую комнату.
С воплем прямо с порога: «Бабы, дайте карандаш!» я ввалилась в помещение.
В ящике стола лежала пачка, указала мне готесса, которая еще пять минут назад занималась тем, что пыталась ровно пройтись по комнате на каблуках хотя бы пять метров, но из-за моего эффектного появления произошла катастрофа, и Фиса, потеряв равновесие, зашатавшись, распласталась по полу.
Через пять минут все объясню, пообещала я и, вытащив из стола целую упаковку заточенных грифельных карандашей, унеслась, подобно урагану, обратно в коридор к Глебу.
Когда выбежала, поняла, что у нашей телепортации были свидетели, а именно две противные барышни, перемывавшие мне утром кости. И сейчас они изумленно застыли у дверей своей комнаты в ожидании продолжения спектакля.
«Что ж вам, куры, на насестах своих не сиделось. Выперлись, блин!»
Делая вид, что не обращаю на них никакого внимания, подошла к Глебу и протянула карандаши.
Вот, бери.
Ты знаешь, уже не надо, протянул он и так грустно вздохнул, что у меня аж сердце защемило. Я забыл, что именно хотел записать, и мне, кажется, пора уходить, и, не прощаясь, исчез в очередной вспышке телепортации.
А я осталась, как дура, стоять с протянутыми к нему карандашами в пустоту.
Из-за моей спины раздался ржач. Причем противный такой, как у лошади. Леди из высшего общества так не смеются.
Что, рыжая, поматросили и бросили?
Пусть радуется, что хотя бы проводил. Я слышала, что девушек из низших обычно просто пользуют и бросают там,
где взяли!
«Эля, кажется, тебя только что завуалированно назвали проституткой, прорычало мое озверевшее самосознание. А значит, у кого-то на голове растут лишние волосы, которые необходимо проредить».