-Что?- разъяренным бесенком я уже занесла руку для оплеухи, но вместо незнакомого и наглого типа мне улыбался Ерш, поумерев свой пыл я обижено показала смеющемуся кметю язык и важно заметила.- Это мой конь мне его северяне подарили.
-Оооо,- многозначно потянул парень и ехидно подмигнул.- Это какие такие услуги ты им оказала что они тебе целого коня.
-Жизнь спасла сыну их вождя Зверю- спокойно ответила я нагло передавая повод Ершу.
-И не побоялась,- с легким сомнением спросил он, поправляя шапку. Простую кстати не форменную, видно сегодня у него был выходной.
-А я тогда еще не знала что за невыполнение следует смерть,- просто ответила я с наслаждением глядя на выпученные глаза кметя, немного помолчав парень наконец изрек:
-Ну ты и дура, но зато везууучаая,- я хотела было возмутится, но Ерш тут же перевел разговор в другую сторону.- Пошли в харчевню поболтаем, а то как то не удалось. У нас даже повод выпить есть.
-За знакомство? -интересовалась я без раздумий подхватывая Ерша до локоть.
-Не только, князь недавно женился, за здоровье молодых поднят кружку святое дело, согласна?- Ерш ловко вымел меня и Трепета из торговых рядов и направился в по широкой дороге уходящей к торговым лавкам.
-Конечно!- за свое здоровье я всегда была не прочь выпить. Возле ярмарки на площади были установлены помосты для сказителей и менестрелей, деревянные горки облитые водой для детей, впрочем родители малышей и мои ровесники тоже были не против с них скатится, время от времени подбадривая себя визгом или громким хохотом. В небо со свистом летели качели. Над площадью витал запах хвои сладостей горячего вина и морса. На фонарных столбах и шестах с призами трепетали разноцветные ленты. Компания пестро одетых девчонок голосила частушки под аккомпанемент балалаишника, смысл частушек скорее угадывался, чем был слышен, но юные поэты продолжали веселить народ. Менестрель, тощий заросший мужик, щипля струны гуслей хорошо поставленным голосом пел о скоротечности нашего времени и о том, что судьбу не изменить. Ничего не скажешь праздничная песня. До нас долетали лишь обрывки
-Мы мереям время листая страницы, стремясь к невозможному рвем нити жизни,- старательно выводил он воздев глаза к небу. Ерш замедлил шаг видя как жадно я впитываю яркое зрелище праздника.
-Первый раз в столице?- поинтересовался кметь.
- Но время нещадно, но время безумно одна лишь ошибка, один краткий миг... друзей...- продолжал выть мужик не очень умело себе подыгрывая, благо люди прониклись глубиной текста и никто особо не обращал внимания на его не музыкальные способности.
-Ага,- рассеяно ответила я. Смотря как дрессированный енот ромалов скачет через обручи, а его хозяин взрывает маленькие хлопушки, из которых самоцветами вырываются обрывки цветной бумаги. Плюх! В сугроб со столба с призами свалился дюжий деревенский парень, поправил зипун, натянул на штаны сползшие валенки, и радостно улыбаясь потопал к невысокой пухленькой девушке кутавшейся в цветастый платок поверх серенькой шубки.
-Во- растянув рот до ушей парень протяну своей избраннице красные сапожки. Я заинтересованно взглянула на столб, нет ли там так нужной мне куртки. Сама бы я не полезла, но мне есть кого заставить. Но нет, столб меня разочаровал, кроме шмата сала уже облюбованного синицами там уже ничего не было. Ерш, не знающий какой участи он только что избежал продолжала мне вещать что зимняя ярмарка, это еще не ярмарка, вот в середине лета когда снимут первый урожай* вот там будет ярмарка аккурат перед Травородом, который потом можно отпраздновать в ближайшем леске.
-А то и к капищу сбегать, говорят, в ту ночь идолы оживают,- продолжал рассказывать Ерш
-Тогда нужно обязательно сходить,- живо заинтересовалась я, после упыря меня не напугать живыми деревяшками.- Я как раз на полгода к пану Вемину приехала.
-Ну за это время, я тебе не только капище покажу, столица у нас как шкатулка с потайными отделениями всего за раз не увидишь, а заплутать
можно будь здоров. -Так не спеша беседуя о праздниках, погоде, и моих планах на эти пол года ( я отшучивалась и говорила что приехала учится, чтобы не дрожать каждый раз осиновым листом перед проверяющим).
Наконец улица последний раз вильнула и мы вышли к высокому двух этажному зданию гордо именующемуся "Три лысых пенька". Пеньки в прочем на вывески были не лысыми, а с опятами. Но дело это не меняло, если на лысине пара волос то она все равно останется лысиной, хоть и с украшением. Оставив коня у коновязи, где уже скучающе жевали из торб овес два потертых жизнью каурых коня, мы зашли внутрь. В большом ярко освещенном зале вкусно пахло жареным мясом, свежим хлебом, пряными травами и пивом. За тяжелыми дубовыми столами во всю веселился народ, свободны были лишь небольшие столики по углам( в это время года люди предпочитали передвигаться большими толпами". Служанки бегали между столов как расторопные белочки, хозяин за стойкой скучающе протирал глиняные кружки и сторожил большое блюдо с выпечкой от шустрых и не чистых на руку клиентов. Заметив нас с Ершом, он заметно повеселел, и поставив кружку двинулся к облюбованному нами столику. Сначала я не поняла, что меня так веселит, а потом до меня дошло, хозяин харчевни был совершенно лыс. Лысина блестела, отражала свет светильников и очень меня радовала. Остальная часть харчевенного такого восторга не вызывала, да и вызывать было в общем то нечему. Среднего роста, полноват, в простой льняной одежде, с вышитыми знаками оберегов.