Как вы ты сюда выбрался? И зачем? Спросила, не удержалась.
Заслужила в ответ укоризненный взгляд. Мол: ты ещё задаешь такие вопросы? Правда? Ну что со мной поделаешь. Задаю! Бывает. Все эти женские сомнения в нашем случае вполне обоснованные.
Сам виноват, понял, кривая усмешка.
В следующий миг мне вручили стаканчик с прохладной шипящей жидкостью и бросив короткое:
Сейчас вернусь, подожди две секунды, растворились в толпе.
Мне только и оставалось, что проводить лорда Сейлира этого невозможного, невыносимого мужчину ошарашенным взглядом. Впрочем, я даже обидеться не успела, как он уже снова появился как из-под земли.
Даже Муль пискнуть не успел впрочем, рург был слишком занят у него глаза разбегались один вправо в сторону аппетитно пахнущих разукрашенных кренделей и печенья ручной работы, а второй влево туда, где отчетливо пахло жареным мясом.
Вот, драгоценная лесса, надеюсь, я смогу загладить перед вами свою ужасающую вину, сверкнули белые клыки зубов и мне протянули небольшой поднос, заставленный самыми разными вкусностями. А сбоку, рядом с чашкой, сделанной в виде бутона цветка, лежал набор: брошка, кулон и серьги.
Невероятной красоты вещи. Завораживающие. Волшебные. Нереальные.
Хотелось закрыть глаза потом открыть снова и удостовериться, что мне не мерещится. Что это есть на самом деле. Тонкие, словно из лунного луча сотканные цепочки. Брошь в виде удивительного, лениво свернувшегося мощными кольцами змея, и, настоящее сокровище кулон, на котором взлетал дракон, и сережки в виде тонких звенящих на ниточках листиках. Казалось, что это не листочки, а глазки изумрудные, змеиные сверкают.
Я замерла завороженная, околдованная, ошеломленная. В горле встал ком. Куда только вся боевитость характера делась!
Глава 5.4.
Смотрела глаза в глаза, взгляда не могла оторвать от мужчины в чужом обличье, который замер напротив. Что он там прочел в моем взгляде? Благодарность? Восхищение? Неверие? А, может, то самое чувство, что полыхнуло ярче солнца в один миг, окутывая меня золотой вспышкой томительного восторга и нежности, жаркой признательности и искренней теплоты?
Мне показалось, что юные лессы не должны оставаться без маленьких приятных сюрпризов в такой дивный день, чернота в чужих
глазах затягивала, не давала вырваться из сладкого плена. Голос Сейлира звучал хрипло, совсем на него не похоже.
Я и что, ломаться? Кричать «я не могу это принять»?
После того, как мы фактически помолвились, это смешно, право слово. Единственное, что мне остается это принять подарок и насладиться короткой вспышкой удовлетворения в чужих глазах.
Свет мой, пойдем-ка пройдемся, погуляем, чужой голос звучал неожиданно хрипло, как-то тихо, перекусишь по дороге, а потом свернем к качелям-каруселям. Не то, чтобы я был большим любителем человеческих праздников, но мне кажется, что тебе здесь понравится.
Дожевывая чудесный теплый кекс и поглаживая Муля второй рукой, я неловко подняла глаза. Не учила меня мама, как нравится «мальчикам», которые мне в дедушки годятся. Что за перемены в характере? Что за готовность меня признать? Откуда эта пугающая теплота и что задумал на самом деле лорд Сейлир? Мне не верилось, что древний Верховный Владыка, невероятной силы мужчина вдруг воспылал к навязанной ему высшими силами девчонке любовью. Ещё недавно он был слишком категоричен.
Но как же сладко обманываться и как хочется поверить Где твоя решительность? Разве ты, Киа, любви недостойна? Возраст и опыт штука преходящая, разве не будешь ты достойна Владыки? И вообще разве любовь оценивают именно так?
Да, со всем пылом юности хочется думать иначе. Хочется, чтобы эти упрямые губы раздвинулись не в оскале, а в теплой улыбке, чтобы коснулись моих, чтобы хоть на миг стало возможным расслабиться, довериться, почувствовать, что я не одна среди толпы. Больше не одна в это огромном мире.
Минута слабости. Я доела пирожок, запила вкуснейшим взваром, пока поднос продолжал парить в воздухе простейший фокус для адептов старших курсов.
Усмехнулась про себя и замерла, когда поняла, что Сейлира напротив уже нет. Он за моей спиной. Его пальцы касаются моей шеи легко, едва-едва, вызывая дрожь теплую, волнующую. Я знаю, что эти пальцы крепче стали. Что они легко могут свернуть шею. И сейчас они медленно надевают на меня кулон, застегивая цепочку. Вдевают сережки хорошо, что уши проколоты.
Брошку наденешь сама, приколешь, где тебе больше нравится. Красиво
Сухие губы щекочут ухо. Мне хочется улыбаться, смеяться, парить на волнах этого невыносимого счастья.
Можно я поверю, пожалуйста? Плевать мне на слова, плевать на взгляды чужие, на зависть и ненависть. Я чувствую его вдруг как-то особенно остро. Взбудораженного, настороженного, капельку опасливого как дикий зверь, что не привык ластиться.
Чувствую и с ума схожу от того, что чужие эмоции накрывают меня с головой. От того, что к горлу подступает предательский ком, а я знаю мне не мерещится едва уловимое, жаркое, жадно-нежное и собственническое чужое чувство.
Давай погуляем, кажется, у меня тоже голос сел. Бывает.
Как будто мне снова пятнадцать. А наши пальца переплетаются вдруг и меня ведут мимо шумных и смеющихся компаний, мимо палаток и прилавков, мимо серьезных немолодых торговцем и северных кланов магов, мимо травницы из Восточного предела, мимо артистов, мимо